— Интересно получается, ты не смог спасти мою мать, а теперь хочешь, чтобы я спасла твою Королеву? — Брай удивленно распахнула глаза. — Кто она для тебя? — когда воин не ответил, она резко выкрикнула. — Отвечай!

— Она моя Королева… Она вырастила меня как сына… И без неё Орден погибнет.

Брай не могла отвести взгляда от его лица, столько эмоций промелькнуло на нём за столь короткий строк: боль, надежда, даже еле уловимая тень страха.

— Покажи мне статую.

Гидеон спрятал оружие и повел в комнату, где на полу были сложены несколько разломанных частей, некогда бывшие великолепной статуей.

— Уходи! Мне надо подумать!

Мужчина молча вышел, а она опустилась на колени, взяв в руки кусок камня. В изуродованном фрагменте проступали изящные женские черты, застывшие в предсмертной агонии. Слёзы полились по щекам, Брай прижала обломок к груди, словно пытаясь забрать часть этой невыносимой боли.

— Солнышко! — голос Тома был полон нежности, а объятия ласковыми и успокаивающими.

— Скажи этому мужлану, который забыл, что гордыня и гнев являются смертными грехами, я спасу статую. И не из-за его угроз, а потому что такая красота не должна быть поломана, — сквозь слезы просипела Брай. Она не видела, как Том улыбнулся и кинул взгляд на война, застывшего в арочном приёме, а тот, нахмурившись, развернулся, скрываясь в темноте, и только плащ развевался за его спиной подобно крыльям.

***

На следующий день Брай приступила к работе. Первым делом она обследовала все куски, что смогли собрать гаргульи. Основные части были на месте, но работа предстояла слишком тяжелая, крылья, например, придется восстанавливать почти полностью.

Скинув куртку на пол и усевшись на неё по-турецки, девушка закатала рукава рубашки и приступила к сортировке обломков.

На следующее утро у неё был готов внушительный список материалов. Том вызвался помочь ей с покупками, а отец Саливан выделил для охраны молодую девушку-воина по имени Кезия. Брай удивлялась беспечности хранителей, ведь таким составом они привлекали к себе любопытные взгляды окружающих. Моложавый, подтянутый священник, затянутая в кожу рокерша и красавица-монашка — более, чем колоритная компания.

На обратной дороге пришлось заехать ещё и домой, чтобы забрать из мастерской все необходимое оборудование.

***

Хьюз приступила к работе только ближе к вечеру. Оказалось, отключиться от того, что перед ней не кусок камня, а живое существо, в каждом осколке которого присутствуют частички души — очень тяжело. Ощущать на своих плечах весь груз ответственности за чужую жизнь, понимать, что одним движением можно решить, кто выиграет «битву» в этот раз — жизнь или смерть — сомнительное удовольствие.

Вся статуя сейчас представляла собой один огромный «пазл», который приходилось собирать в слепую и на ощупь. Долго изучая выемки и трещины, соединять туловище, руки, ноги, а затем склеивать и садить на металлические штыри для большей надёжности. Брай погрузилась в работу, совершенно выпадая из реальности, не понимая какое время суток за окном; казалось, даже организм подстроился под обстоятельства, отказываясь от банальных физиологических потребностей.

Когда все черновые работы были закончены, Брай приступила к реставрации головы — после крыльев она пострадала больше всего.

Девушка около получаса гипнотизировала взглядом куски известняка, как будто гадая по разломам камня о своей судьбе.

Результат был печальным.

Вскочив, Брай направилась вниз, пытаясь разыскать хранителей, но словно в насмешку перед ней материализовался Гидеон.

— Куда это ты собралась? — достаточно грубо спросил мужчина.

— Мне надо поговорить со священниками…

— Для чего?

— Я хочу, чтобы они показали мне библиотеку Собора.

— Откуда ты о ней знаешь?

— Значит слухи не лгут! — ахнула Брай.

Гидеон опасно прищурился, перекатив по скулам желваки, и явно ругал себя за то, что повелся на её провокацию.

— Ты хочешь, чтобы я спасла статую? — осторожно спросила девушка, воин молчал, приняв это за утвердительный ответ, она продолжила. — Для этого мне нужно увидеть хотя бы одно изображение Королевы гаргулий. Лицо слишком сильно пострадало, я не могу реконструировать его. Я не понимаю, как оно должно выглядеть! Помоги мне!

Брай было неприятно просить его о чем-либо, после всего, что она узнала. Не надо было обладать особой проницательностью, чтобы понимать — она жива до тех пор, пока это выгодно. Чтобы там не думали хранители, но гаргульи вряд ли буду защищать её ценой своей жизни, а их военачальник, судя по его виду, придушил бы её на месте, если бы мог.

Ей бы попытаться сбежать, оттянув неизбежное, скрыться где-то, например, в Каире, куда её давно звали, но увидев статую…

От этих осколков, шла невероятная энергетика, даже сейчас, почти уничтоженная, гаргулья вселяла необъяснимый трепет. Брай не могла четко сформулировать, но чувствовала — если не сделает этого, не отреставрирует её, произойдет что-то очень страшное.

Гидеон изучал её холодным взглядом серо-голубых глаз, словно пытался заглянуть в душу. Он долго размышлял, Брай уже начала нервничать, но мужчина тихо произнес: