Эд замолчал, и Сара посмотрела на стол, где лежала медаль Джона Фиске за отвагу. Маленький кусочек металла за нечеловеческую боль.

– Я все это тебе рассказываю, чтобы ты поняла: у Джонни нет таких целей, как у тебя или у меня. Он не намерен жениться, не собирается заводить детей. Для него все происходит в другом ритме. Он решил, что если доживет до пятидесяти, то станет самым счастливым человеком на свете. Он сам мне сказал. – Эд Фиске опустил взгляд, и его голос дрогнул. – Никогда не думал, что переживу Майка. И очень надеюсь, что не переживу другого моего мальчика.

Сара наконец обрела дар речи:

– Я благодарю вас за то, что вы мне все рассказали. И понимаю, как вам было трудно. Вы ведь меня совсем не знаете…

– Многое зависит от конкретной ситуации. Иногда ты узнаешь человека за десять минут лучше, чем того, с кем твои дороги пересекаются всю жизнь.

Сара встала, собравшись уходить.

– Спасибо, что уделили мне время. И Джону необходимо, чтобы вы с ним связались.

Эд торжественно кивнул.

– Я обязательно ему позвоню.

Когда рука Сары легла на дверную ручку, Эд произнес последние слова:

– Ты все еще любишь моего сына?

Девушка вышла, ничего не ответив.

В маленьком кафе напротив офиса Фиске купил кофе и сел за столик, выставленный наружу. Маккенна последовал его примеру. Сначала Джон решил игнорировать агента ФБР и принялся рассеянно наблюдать за проходившими мимо людьми, потихоньку потягивая кофе. Он надел темные очки, когда солнце перевалило через крышу здания и тени обоих мужчин упали на стену. Маккенна молча жевал крекеры и крутил в руке одноразовый стаканчик с кофе.

– Как живот? Сожалею, что я вас ударил.

– Вы сожалеете только о том, что не ударили меня сильнее.

– Вовсе нет. Я увидел дробовик и встревожился.

Фиске посмотрел на него.

– Похоже, вы думали, что я каким-то образом успею распахнуть дверь, вытащить дробовик, развернуть его и выстрелить до того, как вы сумеете прикончить меня с расстояния в шесть дюймов?

Маккенна пожал плечами.

– Знаете, я читал ваше досье. Вы были хорошим полицейским. Во всяком случае, до последнего эпизода.

– И что, черт подери, это должно означать?

Агент ФБР пересел за стол Фиске.

– Ничего, если не считать некоторых вопросов касательно того, что произошло в тот день. Не хотите ввести меня в курс дела?

Джон снял очки и посмотрел на Маккенну.

– Почему бы вам просто не выстрелить мне в голову? Полагаю, я получил бы от этого гораздо больше удовольствия.

Маккенна придвинул свой стул к стене и закурил.

– Знаете, если вы хотите доказать собственную невиновность, вам следует начать со мной сотрудничать.

– Маккенна, вы уверены, что я убил своего брата, так что мне не о чем с вами разговаривать.

– Я расследовал немало дел за годы службы. По крайней мере, в половине случаев исходная теория оказывалась неверной. Моя философия такова: никогда не говори «никогда».

– Ничего себе. Это прозвучало искренне.

Маккенна заговорил более доброжелательно:

– Послушайте, Джон, я уже давно занимаюсь расследованиями. Простые и очевидные дела, когда все сходится, встречаются редко. В этом определенно возникли неожиданные повороты, и я не намерен их игнорировать. – Он замолчал, а потом добавил, стараясь, чтобы его голос прозвучал небрежно: – Почему же ваш брат так заинтересовался Руфусом Хармсом и что именно было в апелляции?

Фиске снова надел темные очки.

– Ваш вопрос не укладывается в теорию, по которой я убиваю брата.

– Ну, это лишь одна из моих теорий. Я приехал сюда, чтобы отыскать ваш внезапно исчезнувший пистолет калибра девять миллиметров. И пока я жду окончания обыска, почему бы не взглянуть на происходящее с другой стороны? Руфус Хармс. Ваш брат взял апелляцию, и складывается впечатление, что он побывал в тюрьме.

– Вам это сказал Чандлер?

– У меня много источников информации. Вы с Эванс пытались выяснить, что произошло с Хармсом. Он сбежал из тюрьмы в Юго-Западной Вирджинии. И вчера вы летали туда на чартерном рейсе. Почему бы вам не рассказать мне об этом? Где вы побывали и что там делали?

Ошеломленный Фиске откинулся на спинку стула. Маккенна устроил за ними слежку. В этом не было ничего необычного, однако Джон не подумал о такой возможности.

– Кажется, вы и так много знаете – зачем задавать вопросы мне?

– Возможно, вы располагаете информацией, которая поможет мне довести до конца это дело.

– И опередить Чандлера?

– Когда людей начинают убивать, какое значение имеет, кто первым это остановит?

Джон прекрасно понимал, что в словах Маккенны есть определенный смысл. Во всяком случае, на поверхности. Но на самом деле многое зависело от того, кто первым раскроет дело. Представители правоохранительных органов вели свой счет, как и те, кто занимался любой другой работой.