– Должно быть, так и случилось.

– Это – максимум, что вы сейчас можете вспомнить? – спросил Мейсон.

– Минутку, – вмешался Гамильтон Бюргер. – Это спорный вопрос. Со свидетелем явно проделали трюк, чтобы его запутать и…

– Вы заявляете протест суду? – Голос Мейсона прозвучал как щелчок хлыста.

– Да.

– Тогда заявляйте его суду, – сказал Мейсон.

– Я протестую, ваша честь. Перекрестный допрос не отвечает порядку. Он некомпетентен, не имеет отношения к делу и необоснован.

– Отклоняется, – рявкнул судья Хойт.

– По правде сказать, – вяло начал свидетель, – чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что она могла быть одной из тех двух женщин, которых я подобрал на Северном Ла-Бреа. Я сейчас смотрю на нее, как она держит голову… да, может быть.

– Но вы сейчас уверены, – спросил Мейсон, – что третьего числа вы ее видели только раз?

– Да.

– Но вы считаете, что вы увидели ее на третьей поездке, не так ли? – вставил вопрос Бюргер.

– Вопрос тенденциозный, я протестую, – заявил Мейсон.

– Ваша честь, это прямой допрос, – возразил Гамильтон Бюргер.

– Но это не дает вам права говорить за свидетеля. Меня не волнует, какая это стадия следствия, – возразил Мейсон.

– Тем не менее, – сказал судья Хойт, – положение своеобразное. Я отклоняю протест. Я хочу, чтобы свидетель ответил, и думаю, он имеет право на ответ.

– Честно говоря, – произнес Кедди, – я думал, что это та самая женщина, которую я тогда подобрал. Теперь я не уверен. Но я точно знаю, если это та женщина, которую я подобрал после загородного клуба, то во второй раз я наверняка бы ее узнал.

– Значит, она не могла быть одной из тех двух женщин, которых вы подобрали на Северном Ла-Бреа?

– Это так.

– Это все, – сказал Гамильтон Бюргер. Приветливо улыбаясь, Мейсон сказал:

– Как я понимаю, если бы оказалось, что она была среди двух женщин, которых вы взяли на Ла-Бреа, то она не могла быть той женщиной, которую вы взяли после загородного клуба?

– Правильно. Во второй раз я обязательно бы ее узнал… Как на проверке в полиции… Только на Ла-Бреа я ее видел… Постойте! Я просто не знаю.

– Вы помните, что вы видели эту женщину третьего числа? – спросил Мейсон.

– Да.

– И вы видели ее в тот день только раз?

– Женщину, которую я подобрал после загородного клуба, я видел в тот день лишь раз, я в этом уверен.

– Все, – сказал Мейсон.

Вопросов нет, – мрачно произнес Гамильтон Бюргер.

– Есть еще улики, мистер Бюргер? – спросил судья Хойт.

– Ваша честь, – сказал Гамильтон Бюргер, – я абсолютно уверен, что пистолет, представленный в качестве улики, был приобретен мужем подсудимой, мистером Энрайтом А. Харланом. Но сейчас я не могу это доказать.

– Можно спросить почему? – поинтересовался судья Хойт.

– Ну, кто-то записал имя Энрайта А. Харлана в квитанции на покупку и в регистрационном журнале стрелкового оружия, но очевидно, что это почерк не мистера Харлана. Похоже, это почерк женщины.

– Подсудимой? – спросил судья Хойт.

– Нет, ваша честь, это почерк другого человека. Очевидно, какая-то другая женщина подписалась за Энрайта А. Харлана. А продавец пока не может вспомнить обстоятельства этой покупки.

– Вы можете сказать, кем приобретался пистолет?

– Единственный способ, которым я могу это доказать, – это свидетельство мужа. И конечно, я столкнусь с отрицанием, так как в такого рода деле муж не может свидетельствовать против своей жены без ее согласия.

– Понимаю, – нахмурился судья Хойт.

– Думаю, довольно очевидно, что здесь произошло, – продолжал Гамильтон Бюргер. – Был состряпан план, чтобы запутать свидетеля. Полагаю, что суд должен к этому присмотреться. Считаю это неуважением к суду.

– Не понимаю, как вы защищаете суд, не являясь судьей, – сказал судья Хойт. – Но весьма вероятно, что этим заинтересуется Ассоциация адвокатов.

Судья Хойт сверкнул глазами в сторону Перри Мейсона.

– Почему? – спросил Мейсон. Судья Хойт еще больше нахмурился.

– Вы должны знать, почему. Если ваши знания судебной этики настолько смутны, что вы не знаете, почему, без моего объяснения, то вам надо лучше подучить судебную этику.

– Я ее изучил, – сказал Мейсон. – Я имею право на перекрестный допрос свидетеля. Я имею право делать все, что служит проверке свидетельских показаний. Если бы свидетель был абсолютно уверен, что женщина, которую он подобрал, была подсудимая, и если подсудимая снова взяла его такси вечером того же дня, то он сразу узнал бы ее и сказал: «Добрый вечер, мэм. Сегодня вы уже были моей пассажиркой».