Ладно. Ближе к реальности. Красавица здесь и тут — самое главное. Как ни странно, Галанов снова не испытывал никакого внутреннего трепета. Опять влияние случившегося — открытия, признания и прочего, поднявшего (и подтвердившего!) его внутреннюю самооценку и «эго» к большим высотам?

Юлия:

Тогда я ему сказала:

— Слушай, Виталик, а мы друг о друге по настоящему ничего не знаем, в библиотеке в основном, о науке, о учёбе, да о чем угодно болтали. В ресторане, в опере тоже о всякой ерунде говорили. Мы с тобой всего ничего знакомы. Все для меня просто неожиданность какая-то, знакомство наше… знаешь, как в сказке побывала. Да и сейчас все в тумане как. Правда мне нравится. Пока.

— Ну ладно, утешила, а то я хотел уже расстраиваться, что ты сомневаешься… в высоте и чистоте моих намерений.

Уф, он ещё и издевается. Над бедной девушкой.

* * *

Виталий:

Юлия заглянула в приоткрытую дверь в серверную-кластерную..

— Ой, а что это здесь? Можно, я посмотрю? Зачем тебе целый компьютерный зал дома?

Как мимоходом она проехалась по моему лелеемому кластеру, с которым я уже запланировал грандиозное сражение по настройке, ещё бы школьным классом информатики обозвала. Я признался в истинной правде:

— Маленький кластер для научных расчётов собираю.

— Ух ты, всё как по взрослому. Умеешь удивить. Такой симпатичный молодой человек, машинка дорогущая с личным шофером, квартира шикарная и… библиотека, научная литература специфическая, слова такие красивые — кластер для научных расчетов. Домашний. Совсем загадочно. Сверх редкое сочетание. Что-то совсем нереально запредельное. Так не бывает. Или бывает? Я хочу знать. Можно прикоснуться к тайне? — бросив влекущий и мимолетный взгляд, она проскользнула мимо меня в комнату с кластером, по пути проведя своей рукой по моей. Прикосновение вышло по высшему классу — дразнящим и обещающим.

Какой напор. И двухсотпроцентное осознание своих достоинств, смешанное с уверенностью в себе. Она безумно хороша. Но уж цену себе знает прекрасно. Это малость пугает. Та ещё штучка. Он не был уверен, что ранее, в подобной ситуации не стушевался бы. Впрочем, самомнение моё, недавно получившее от судьбы ласковый пинок наверх, весомо придавало уверенности в себе. Да и то, что встретил Юлию в зале научной библиотеки, а не в полумраке(или под ярким светом?) светской тусовки (про которые я много чего подозревал в разрезе ближайшего будущего), ободряло. Мифические (или нет?) хищницы за богатыми и глупыми женихами пугали меня, скромного, но весьма расхрабрившегося и уверовавшего за последние недели в своё сверкающее будущее молодого кандидата в Нобелевские лауреаты. Уверенность в своих силы и некую великую миссию пришла намного раньше, при первом подъеме «тарелки» АГ-контура.

Юлия:

..Он, глядя в глаза, и слегка касаясь моей кожи, повёл своей ладонью по обнаженному предплечью. И продолжал вести вниз, пока не сплёл её пальцы со своими. Всё это время она не сделала ни малейшей попытки возразить. Лишь смотрела на него, не отрывая глаз. Уголки губ слегка вздрогнули, в легком намёке на разрешение к поцелую..

Виталий:

В голове прокатилось понимание, смешное и верное — во всех аспектах удачный выбор огромной кровати оказался. А когда я заказывал её, что любопытно, не думал, что скоро её комфорт мне понадобится в этом смысле. Мол, старый продавленный диван всегда казался узким и не самым лучшим местом для ежесуточных полетов в царстве Морфея. Мимолётное отвлечение исчезло, уступив место всё подавляющему желанию..

* * *

2001 год, 22 января. Журналистка Елена Толпышева & Альберт Вершинский, генеральный директор телекомпании NeoTV. Комната «психологической разгрузки», превращенная усилиями чадящих тружеников медиа-конторы в курилку.

Альберт Вершинский любил демократичные манеры, предпочитал выглядеть обходительным и мягким начальником, избегающим повелительно-командных конструкций. В основном, в случаях, прямо не касающихся выполнения его «ценных указаний» с жестким дедлайном. Вот и сейчас, общение плыло мягко и ни капли не похоже на отношения «босс и сотрудница», перемежаясь потреблением продукта производства кофейной машины и затяжками из межзубных палок-дымовушек.

— Переспрошу. А то, вдруг не так понял твой выразительный и многообещающий однофразный спич. Ты, Леночка, утверждаешь, что у тебя есть «сенсация на миллион»?

— Скорее, «на миллиард». Но скоро она протухнет. — аккуратно накрашенные губы «трубочкой» отправили струю дыма в потолок.

— Часики тикают, конкуренты не дремлют, говоришь..

— Альберт Семенович, я бы сказала, что таймер в бомбе отщелкивает. Нетленки такой давно не было. Если было вообще.

Гендир внимательно посмотрел на неё поверх всегда сползающих на кончик носа очков, бывших предметом шуток многих подчиненных, и не только. И тихо, но чётко выговаривая слова, произнес:

— Серьезное заявление. Давай, поглядим, чего у тебя там. И, лучше, по полочкам.

Любовница директора Галановского института повольготнее и поудобнее устроилась на кресле с подлокотниками, напротив босса, сидевшего на таком же парнокопытном офисном коне. Подняв с стоявшего между ними столика видавшую лучшие времена розовую-когда-то-типа-гламурную кружку, давно просившую хорошей губки для мытья посуды, отхлебнула коричневой жижи. И стала делиться сногсшибательной информацией, превращавшейся на ходу повествования в будущий суперконтент.