– Ты правда так думаешь?

Он долго всматривался мне в глаза, как если бы пытался прочесть в них скрытое.

– Я так считаю. Иначе он не выбрал бы тебя. Однако, – понизив голос, продолжил он, – право выбора есть у каждого, даже у приговоренного на казнь. И тот, кто не принадлежит дню, должен принадлежать ночи... – В его голосе и околдовывающем взгляде пылающих темных глаз я уловил нечто такое, отчего волосы на коже встали дыбом и заледенела в жилах кровь. Меня парализовал ужас. Я едва удержался на ногах, до конца не понимая, что именно в его взгляде меня так напугало. На секунду он изменился, словно спала маска и Элифас приобрел жуткие очертания какого-то мифического злого чудовища...

30

Прислонившись спиной к стене, я сидел на полу в коридоре (с некоторых пор это мое любимое место), затерянный в загадочных лабиринтах своих мыслей, затянутых сплином. Тайлер сидел у стены напротив. Смотрел на меня, словно пытался прочесть о чем я думаю. Что-то мне это напомнило.

– Тайлер, кто был твой отец? – спросил я, выбравшись из самокопания и размышлений.

– Что?

– Ну, чем он занимался?

– Да не знаю я! Я его и не помню толком. Приходил с работы под вечер, что-то бубнил себе под нос и вечно был всем недоволен. Я для него практически не существовал. Хотя каждую субботу он отводил меня к речушке и учил охотиться на единорогов.

– На единорогов? – удивился я, вскинув брови.

– Да. Сказал: будем убивать твою фантазию, сынок, чтобы ты готовился к взрослому миру. – Он воздел руки в стороны. – И я убивал единорогов! Отец гордился мной, а когда я отказывался выполнять его дурацкие приказы, учил меня играть ножиком в крестики нолики на ладонях... мудак.

– Мой отец всегда хотел, чтобы я был лучшим во всем. Раздражался, когда у меня что-то не получалось. Он вовсе не плохой человек, нам было весело вместе... пока в нем не просыпался этот соревновательный дух. Он как будто слетал с катушек, был так одержим этим и пытался привить это мне. А я его не понимал.

– Они всегда требуют от нас того, что сами не смогли добиться в своей жизни. А когда мы отказываем им или терпим крах, смотрят на нас с осуждением, словно мы уничтожили их надежды и втоптали в грязь мечты. – Он усмехнулся. – Мы пытались прыгнуть до недосягаемых вершин... но крылья не вырастают на пустом месте.

– Что с ним стало?

– С кем?

– С твоим отцом?

– Ничего, – Тайлер пожал плечами. – Я... я просто убил его. Вот и все.

Он глубоко вздохнул.

– Я знаю, ты ненавидишь меня..., – сказал он.

– С чего ты это взял?

– А разве нет?

Я не ответил. На какое-то время мы замолчали. В доме воцарилась тишина, однако все-таки, если прислушаться, можно было услышать, как поскрипывает деревянный каркас, словно дом спал, посапывая.

Тайлер снова вымучено вздохнул и тихо выругался. Провел руками по растрепанным волосам.

–... Он пытал нас, Дилан. Очень изобретательно и постоянно... мне нужно было сбежать от него... я должен был вырваться... ты был моим единственным билетом на свободу, и я воспользовался этим шансом... я не мог больше этого терпеть... он мучил меня таким способом, который тебе никогда и не снился. Это не физическая боль – тела, как ты видишь, у меня больше нет – та боль духовная. Он терзал мою душу, буквально сдирал с нее кожу какими-то неописуемыми механизмами. Снова и снова, снова и снова, снова и снова... каждый день процедура повторялась... и я не мог понять почему он это делает. «Зачем?» – из всех вопросов меня волновал только этот. И казалось, длиться это будет целую вечность. Бессмысленно, глупо и изощрено. Да, Дилан, душу тоже можно пытать и гораздо эффективнее, чем тело, если умеешь грамотно это делать... Кэлвин же преуспел в этом деле на славу. Палач от дьявола. – Тайлер мрачно улыбнулся. Невольно у меня по спине пробежали мурашки.

– Скажи мне, кому ты подчиняешься? Кто хозяин Мертвого дома?

– Нет... я не знаю... думаю, ты и сам догадываешься.

– Кто?

– Дьявол.

– Опять ты за старое.

– А кто еще может здесь обитать и мучить души грешников?

– Так ты выполнишь все, что он тебе прикажет... Даже убьешь Линду?

– Дилан, послушай...

– Я тебе не позволю!

– Гораздо лучше, когда ты один, Дилан, – перебил он. – Ты полностью свободен и ни от чего не зависишь. А все эти вещи, чувства... потрахался с ней и теперь влюбился, да?

– Иди ты к черту! Не смей так говорить! – вспылил я.

– Потому что все это чушь! Все люди эгоисты, Дилан. Они стремятся извлечь выгоду. Никто не хочет страдать. Ты встречаешься с Линдой только потому что испытываешь к ней чувство любви. Ты утоляешь свою потребность в ней. Не будь у тебя этой потребности, ты бы к ней не приблизился.