Его ликующий голос звучал в коридоре, в нескольких метрах от двери. Я слышал, как яростно свистели его ноздри.

«Доберись до комнаты, где лежит топор»

– Я не справлюсь с ним, Тайлер, – прошептал я, закрыв глаза. – Не могу.

– Просто достань топор, – сказал он. – Он скоро тебя найдет. Нужно выбираться отсюда. Слышишь? Дилан, ответь мне... ты не должен бояться. Он не бессмертен. Давай выпотрошим эту ходячую чертову мумию!

Это меня мало воодушевило. И в кладовке вдруг стало как-то слишком тесно. Я повернул голову и обнаружил, что призрак Уэса сидит напротив, обхватив колени руками. От него исходило голубовато серебристое свечение, которое тускло освещало чулан. Он не двигался. Что ему нужно? Уэс подал знак рукой, чтобы я не издавал звуков.

– Найди мое тело, – попросил он. – Когда выберешься, пожалуйста, найди мое тело...

С первого этажа донесся толчок и Уэс растворился в воздухе. Наступила гробовая тишина. В ней было что-то неестественное. Было слышно только мое учащенное дыхание.

Я неуклюже выбрался из кладовки и, крепко вцепившись в рукоять ножа, направился по темному коридору. Нервы были напряжены до предела. Я постоянно озирался. Слишком тихо, слишком.

Добравшись до лестницы, собирался спуститься, когда услышал из комнаты в конце коридора какую-то возню и копошения. По возможности бесшумно, я приблизился к тому месту, встал напротив двери, сжимая мокрыми, побелевшими пальцами нож. С трудом сглотнул. Он там, я знаю. Затаился в тени. Ждет, когда я открою дверь и войду внутрь. Что-то подсказывало мне, что туда не следует ходить. Я осторожно потянулся к ручке, приготовившись дать отпор, как вдруг...

– Попался!

Что-то с молниеносной скоростью накинулось на меня сзади, втыкая в спину острие какого-то кинжала. Мгновение позже я почувствовал острую боль под ребрами и обессилено свалился на колени. Передо мной возвышался Мусорщик, с дьявольской улыбкой поигрывающий двумя серпами в руках.

– Обожаю такие моменты, – сказал он. – Все кончено, но они упорно продолжают сопротивляться.

Я отползал от него к кладовке и за мной по полу тянулся кровавый след. Наблюдая за моими безнадежными стараниями, он даже рассмеялся. Подошел почти вплотную.

– Я буду ждать тебя по ту сторону, Дилан. Смерть – это не конец... это лишь начало! Ты скоро увидишь это.

– Нет! Не надо! – закричал я. – Пожалуйста!

Он замер, долго смотрел на меня выпученными глазами, затем сделал пару шагов вперед... и с грохотом повалился на пол. Из его спины торчала длинная рукоять топора. Я тяжело выдохнул. Неужели! Тайлер все-таки сумел это сделать. Грудь судорожно вздымалась, готовая разорваться изнутри. Обливаясь потом, я начал вставать, но тут Мусорщик конвульсивно дернулся, потянулся ко мне и сомкнул свои паучьи шершавые пальцы на моей шее. Я захрипел и замахал руками, пытаясь спихнуть его с себя. Он надавил большим пальцем на глубокую рану в моем плече и старые стены дома вновь огласил пронзительный надрывный крик. Я заскрипел зубами, с трудом стараясь не обращать внимания на то, как он копается в моей плоти. Мусорщик сдавил горло сильнее.

– Я хочу вскрыть тебя и посмотреть, что внутри! Быть может, правда там! Правда в твоей коже! – из его рта вытекали темно-багровые сгустки и капали мне на лоб. Я потянулся к серпу, валяющемуся в стороне. Схватился за ручку и с размаху всадил острие прямо ему в ухо.

Но этого было не достаточно. Со стоном выбравшись из-под гигантской туши, я вытащил из него топор, оставленный между лопаток, и принялся с яростью кромсать тело на части. Брызги крови разлетались во все стороны. Замахивался и опускал тяжелое лезвие на дергающийся труп, который, словно в агонии, трясся и пытался сбежать. Руки рефлекторно извивались, как живые, что подстегивало меня продолжать эту безумную игру. Я думал, что он до сих пор жив. И поэтому, орудуя топором точно мясник на скотобойне, мощными ударами погружал широкое лезвие в его туловище. С чавкающим звуком вытаскивал и снова наносил удар. Кровь вскипала в венах, придавая энергии, словно говорила мне «только не останавливайся, продолжай еще, еще, еще». С каким удовольствием я размозжил неправильной формы череп, вымещая всю свою злобу, всю ненависть. Наблюдал, как разлетаются к чертям ошметки его мозгов и костей...

Кто-то пристально следил за мной. Я так увлекся, что не заметил этого сразу. А потом увидел... из темного угла выступили тени. От них несло холодом, могилой и тленном. Я отошел назад, выпуская из рук топор. Они медленно, как будто слепые, как дети еще не научившиеся ходить, ползком подобрались к «черно-красной куче» мистера Ранко. Раздался сухой стон наслаждения, после чего отвратительный хлюпающий звук, как будто вышедший из комы вампир давился, но жадно глотал свою кровавую микстуру. Я отвернулся. Когда же снова невольно бросил в их сторону взгляд, из тех останков, что сохранились, образовалось какое-то странное, густое, зеленоватое облако. Оно парило над костями, словно изучало их, а затем взмыло вверх, скрываясь в потолке. У меня перехватило дыхание. Кэлвин? Я бросился в мансарду.

34

Прихрамывая и спотыкаясь, я едва ли добрался до конца узкой крутой лестницы и, ощущая, как меня стремительно покидают силы, присел на ступеньке, чтобы отдышаться. Приложил ладонь к правому боку; рана горела и из нее сочилась кровь.

– Хорошо, очень хорошо... – услышал чей-то знакомый голос. – Замечательно. Плоть от плоти... свет умоется в крови...

Я придвинулся к проходу и заглянул в комнату. На столе в центре помещения стояли четыре канделябра, в которых горела дюжина свеч. Овальное окошко было закрыто дырявым пледом. Две фигуры возле стола о чем-то горячо спорили. Я сощурился и узнал Тайлера. С кем это он разговаривает?