Левый глаз Димбо нервно задёргался:

– Да, я... Да, я.… найду этих мошенников и запихну эти штуки им в глотку, а Падве их поколотит.

Перестав дубасить стену, стражница размашисто кивнула, подтверждая своё участие в компании возмездия, и сжала ещё и второй кулак.

Наблюдая за вспышкой праведного негодования, я мысленно порадовался, что похитители и убийцы женщин не добрались до Жемчужины. Тогда бы они поняли, что в Светлом крае многим можно поживиться, помимо рабов.

Девушки болтали, интересуясь нет ли у Димбо или у кого ещё другой жемчужины. Но Арчи дал совет не разбрасываться такими ценностями направо и налево, не делать ничего, способного раскрыть нашу истинную сущность. Все успокоились, а Димбо, несмотря на продемонстрированное возмущение, спрятала обменянные игральные кости в карман штанов.

– Нас с Адигорой наняли, - сообщил я остальным, - в качестве охраны на одной сделке.

– Наверное, я упустила момент, когда давала своё согласие, - ровно заметила Адигора.

– Не упустила бы, если бы хоть немного выучила язык, - не сдержался я.

Смерив друг друга негодующими взглядами, мы отложили выяснение отношений до лучших времён. Ещё немного посовещавшись, решили, что Арчи вместе с Ром отправятся на поиски контор работорговцев, если они вообще имелись в этом городе. А Малка, Падве и Димбо пойдут по объявлениям о работе, которые Арчи высмотрел на доске. Стражниц нельзя было отпускать в одиночку, в особенности запальчивую Падве.

Обозначенный общими усилиями план воодушевил всех. Мы вернулись на «Зарю», чтобы пообедать и проведать напряжённую незнакомой обстановкой Риф, а затем разошлись кто куда.

– Тебе не стоило договариваться с тем мужчиной, - продолжала гнуть своё Адигора, пока мы ждали перед входом в «Безголовую курицу».

Я решил её игнорировать, ненавидел, когда поучали. Даже если это была Адигора, особенно если это была она.

На противоположной стороне улицы располагалась лавка, заполненная «часами», как их назвал Арчи. Множество безостановочно тикающих аппаратов, совершенно бестолковых с виду, похожих на глаза слепцов. Они пялились на нас, раздражая беспрерывным движением стрелок. Показывали без пяти минут шесть.

– Нутром чую грядущие неприятности, - изрекла Адигора пророчески и, наконец, замолчала.

Когда длинная стрелка коснулась цифры «12», к двери таверны подошёл горбатый мужчина, нагруженный тяжёлым мешком. Он шумно и прерывисто дышал, отдуваясь, снял груз с костлявых плеч и осторожно положил на землю, прислонив его к коленям. Куском рваной тряпки стёр пот с лысины и испещрённого морщинами лба. Одет вполне опрятно, но просто, в поношенных, местами стёртых до дыр, сапогах, бесспорно раб стоял сейчас рядом с нами, но не проявлял и капли любопытства по отношению к двум незнакомцам. Не взглянул ни разу в нашу сторону и не пытался заговорить.

Дверь таверны распахнулась, ударившись ручкой о деревянную стену. Наружу выбрался Олли Мот и с видом родовитого аристократа оглядел ожидающих его персону людей. Он опоздал на целых десять минут и, наверняка, сделал это намеренно.

Приблизившись к рабу, треснул его по спине с такой силой, что получившийся звук ударил по ушам.

– Немедленно подними мешок с земли, никчёмная тварь, - прошипел Олли Мот.
– Дождёшься, что избавлю от необходимости стричь ногти на пальцах ног и латать носки сапог тоже больше не понадобится.

Раб с усилием поднял увесистую поклажу и повесил на ноющую от боли спину. Я постарался изобразить равнодушие к жестокому обращению, чтобы лучше вписываться в играемую роль, но мне это не слишком удалось, в отличие от Адигоры, оставшейся всё такой же бесстрастной.

– Мы готовы идти, - сообщил Олли Мот и возглавил процессию, вышагивая впереди с бравадой Императора.

– Когда мы получим деньги?
– поинтересовался я, нагоняя его.

С мерзкой ухмылочкой Олли Мот вручил мне холщовый мешочек, перетянутой бечёвкой:

– Тут девяносто, ещё столько же будет после сделки, - я успел взять медяки, когда прозвучала вторая половина фразы, - мой храбрый коротышка.

Даже не знаю, что разозлило меня сильнее, то, что этот тип считал нас своей временной собственностью или насмешки над моим ростом. Живя в Светлом крае, я никогда не ощущал себя хуже других из-за того, как выглядел, но теперь вдруг узнал какого это. Всё-таки большинству здешних мужчин я был где-то по грудь. Это рост Адигоры можно было считать выше среднего по имперским меркам.

Мы добрались до самого обыкновенного деревянного склада. Раб едва поспевал, задыхаясь, спотыкался на ходу, но Олли Моту не было до этого дела, и он и не думал сбавлять скорость. Остановившись, пару раз стукнул по двери, та сразу же распахнулась.

Темноту помещения, лишённого окон, развеивали зажжённые масляные лампы. Склад выглядел совсем пустым, лишь стол, да пара стульев посередине. Бутылка с вином и пара стальных кубков.

За столом восседал длинноволосый и бородатый мужчина, облачённый в добротную пластинчатую броню, по его правой руке от плеча до кисти струился бежевый шёлковый плащ. Рядом с левой ладонью на столе лежал шлем. В неосвещённой части склада виднелось едва заметное шевеление. Там затаилась охрана дожидающегося нас воина.