— Где вы спрятали куклу, Мастер?

— Зачем вам она? Вы ведь уже поймали Вора.

— Всего лишь одного из них. Подозреваю, что ваша кукла встречалась еще кое с кем.

— Это был я, больше она никого не знает.

— Хм, не сочтите за грубость, но я не могу доверять лишь вашим словам.

Мастер хотел было еще что-то сказать, но передумал, мысленно взвешивая каждое слово. Хотя вряд ли теперь что-то изменится, если он и заговорит, слишком поздно, но уж кому, а этому человеку Мастер не собирался раскрывать плана.

Молчание продлилось дольше, чем следовало, и Губернатор подозрительно сузил глаза, будто бы сам услышал мысли заключенного. Когда его поймали, Мастер Сиф сидел за рабочим столом и небрежно протирал очки, он не удивился, завидев офицеров и не шелохнулся, когда люди плевали в него и разбивали его же статуэтки. Даже сейчас этот Сиф не выглядел особо озабоченным своей судьбой. Он словно был случайным посетителем какого-нибудь тихого заведения, беспечно смотрел в пустоту, надеясь скоротать время.

— Сдается мне, вы, Мастер, знаете об этом городе намного, намного больше, чем я сам. А понимаете ли вы, какой хаос сейчас творится за этими стенами, пока мы с вами тут мирно беседуем?

Один уголок его губ пополз вверх, образовывая небольшую морщинку.

— Уж лучше, чем вы.

***

Адель так и продолжала стоять посреди заросших зеленью рельсов. Одна дорога вела ее в яркий, солнечный мир, а другая — в смутный, затуманенный город, проклятый самой Судьбой. Что же ей следует выбрать? И как проникнуть в город, окруженный со всех сторон? Она все смотрела, смотрела на силуэты чернильных домов, и казалось, что рассматривает картину. «Неужто вы правда подумали, Мастер, что я смогу уйти, не оглянувшись назад?» — размышляла она, продолжая смотреть вдаль. Час, другой, она и не заметила, как уснула в этой пушистой траве, но только сон был беспокойным, обрывистым, а картины в нём яркими и хаотичными. Она то просыпалась, то снова теряла связь с реальностью, как будто блуждала меж двух миров и никак не могла выбрать один из них.

Солнце уже клонилось за горизонт, когда куклу разбудил какой-то шум. Она протерла глаза, подняла взгляд и увиденное мучительно свело ее шарниры. На ее глазах одна из остроконечных башен обвалилась, поднимая вокруг столб из пыли, грязи и смога. И даже отсюда был слышны крики толпы и выстрелы. Что же это творится?

Адель совсем не думала о последствиях, когда поднялась на ноги и, что есть сил, побежала вперед. Кукла со сломленным сердцем так отчаянно рвалась в место, готовое исчезнуть в любой миг. Было ли то ее собственное решение или этот город туманной рукой тянул к себе? Нет, не в этом дело. Совсем не в этом.

Просто кукла всегда следует за создателем.

Чем ближе она подходила к городу, тем громче становились крики, все яснее виднелись силуэты домов и улиц. С диким грохотом обваливались остроконечные башни, где-то занялся пожар, и красно-бурое пламя смешивалось в дыму с пепельными облаками, и небо здесь теперь было таким черным, что стало темно, несмотря на день. Горожане бежали по улицам… или то были не они? Войдя в Чернильный город, Адель оцепенела и остановилась на месте. Куклы. Они были повсюду. Теперь они могли двигаться, разбивали витрины в уличных лавках, крушили все, что встречалось им на пути, но живыми уж точно не были. Хоть их глаза и горели странным свечением, в их телах не было и капли человеческой души, только черный смог волочился по земле под их ногами и будто бы направлял их в необходимое место.

Куклы пробегали мимо нее, неся с собой смуту и смерть, но саму Адель не трогали. Шум и хаос вокруг привели ее в чувство, и кукла Адель непонимающим взглядом обвела все происходящее. Как ей вообще удалось сюда попасть? А как же охрана на границе?

Тут она заметила бесчувственные человеческие тела в военной форме, лежавшие прямо здесь, на земле, и попятилась. Куклы будто не замечали ничего и неслись друг за другом, топтали мертвых фарфоровыми ногами, давили друг друга, ломались все сильнее, кровь окрашивала их искусственные тела, искажая их и без того уродливый облик.

Адель задрожала от увиденного, горло окольцевали глубокие трещины, и она, совсем не дыша, поспешила вырваться из потока кукол, в котором оказалась. Те случайно задевали ее руками и плечами, но все же ей удалось отступить, и Адель оказалась у обочины дороги. Как вдруг услышала чей-то крик, подняла голову и увидела одного из солдат, что целился прямо в нее. Почти почувствовала, как пуля касается плеча, но успела спрятаться в подворотне и снова побежала сквозь туман и дым, от которого фарфоровая кожа покрывалась черным пеплом, а позади все еще слышались очереди выстрелов.

Наконец она остановилась у полуразвалившегося дома, где было относительно тихо, и перевела дух. Не бойся, дыши. Давай же, вдох, затем выдох, только аккуратно! Твое сердце и так уже разбито, чего же тебе еще бояться, Адель? Эй, не думай об этом, не нужно.

Но она и не успела подумать, как вдруг заметила, что стоит у старого дома Мастера. Вот что с ним случилось… Адель почувствовала боль в груди, когда смотрела на него. Как может болеть то, что уже давно разбито? Но детский крик прервал ее мысли.