— Можно подумать, вы не ожидали моего появления, — шепнул ему на ухо Мастер, а потом отстранился и так же натянуто улыбнулся.

— Кхм, должно быть, в «памятном доме» работы невпроворот, верно? Но замечательно, что вам все же удалось выкроить минутку.

По зале прошла новая волна оживленного шепота: «Тот самый Мастер!»

— Боюсь, у меня и правда много работы. Потому и не могу вам ничего предложить.

— О, что за глупости, я позвал вас не для этого. Одно ваше присутствие — уже радость, ведь вы столько делаете для нас. Слышал, жители Чернильного города уважают вас.

«К чему он клонит?» — напрягся Сиф.

— Поэтому от вас ничего не требуется, просто наслаждайтесь вечером! — Губернатор уже собирался оставить его и уйти в другую сторону, как вдруг снова повернулся и как бы невзначай бросил: — Ну, разве что одна мелочь. Слышал, ваша спутница — танцовщица? Не исполнит ли она всего один танец для нас?

Вот оно что. Так ему нужна Адель? Мастер до боли в пальцах сжал кулаки и почувствовал, как гнев затмевает его рассудок. Он и сам не понимал, почему этот человек с первой секунды их знакомства вызывает в нем только раздражение, а теперь еще и неконтролируемую ненависть. Мастер никогда не был вспыльчивым, и эта внезапная вспышка вызвала удивление у него самого. И все же Сиф смог подавить желание взорваться и высказать все, что он думает по поводу поступков Губернатора. Он резко развернулся, схватил куклу за руку и повел прочь из помещения, не обращая внимания на изумленные взгляды, обращенные в его сторону. Как вдруг Адель ловко высвободила руку и заставила его остановиться.

— Мастер, постойте! Если это для вас нужно… я сделаю.

— Адель, — он смотрел непонимающе и грозно одновременно, готовый внушить обратное одним взглядом. — Ты не должна.

— Но это ведь плохо отразится на вас, если мы уйдем? — Мастер замялся под пристальным взглядом людей вокруг. Многие из них хоть и отвернулись из вежливости, но все равно слышали каждое слово. — Вот видите, я уже начинаю что-то понимать, — сказала она, чуть улыбнувшись, затем приблизилась к нему и невесомо коснулась холодными губами его щеки. — Я не подведу вас, Мастер, — прошептала и направилась на середину, оставив растерянного Сифа позади. Все произошло так быстро, что он не успел удержать ее, кукла молниеносно оказалась в самом центре широкой залы.

Люди расступились, освобождая больше места. Адель подняла голову вверх, к расписному витиеватыми штрихами потолку, и тот показался ей бесконечным. Оркестр заиграл незнакомую мелодию, и кукла начала танец, на лету придумывая движения. Каждая нота, каждый звук пронизывал самое ее сердце, порождая в сознании образы. И благодаря ее выдумкам на свет рождался новый и совершенно необыкновенный танец.

Когда жители Чернильного города в последний раз имели возможность наблюдать подобное выступление? Танец куклы Адель не мог сравниться с теми жалкими пьесами в полуразрушенном театре, а бродячие артисты уже много лет не заглядывали в эти края. Сотни восхищенных и теперь живых глаз наблюдали за ее движениями, и Адель все больше расцветала под этими взглядами. Казалось, она чувствовала мысли каждого присутствующего в зале, и движения становились все быстрее, а развороты резче, опаснее.

Губернатор наблюдал за происходящим из тени, и на его лице сейчас не было самодовольной ухмылки, а взгляд скользнул мимо затаивших дыхание зрителей и самой Адель. Он искал среди толпы Мастера и с интересом наблюдал за его реакцией. Но Сиф отстраненно следил за танцем куклы, свет ламп отражался от стекол очков и скрывал глаза. Заметил ли он, сколько изящества и нежности Адель вкладывала в каждое па, в каждый поворот и плавный взмах руки, когда смотрела в его сторону? Мастер будто бы ушел глубоко в себя, спрятался за холодными стеклами.

Возможно, Сиф хотел увести Адель не из-за гордости. Пусть он всегда так небрежно относился к этому ее увлечению, быть может, ему просто не хотелось, чтобы кто-то еще видел ее танец, кроме него самого?

Кукла кружилась в дурманящем вихре, и уже этот ветер вокруг нее вел за собой. Восхищенные лица проносились перед глазами, люди аплодировали и смеялись, позабыв обо всем, происходящем снаружи, и благодаря их эмоциям, чувствам движения Адель наполнялись еще большим изяществом и грацией. Но вдруг на секунду что-то затуманило взор куклы, и она пошатнулась. А лица вокруг исказились, стали мрачными, сердитыми, а смех — злобным, полным ненависти и презрения.

«Какая нелепость! Как глупо! — кричали голоса в ее голове. — Этот проклятый город идеальное место для нее!»

Вздох удивления и испуга разлетелся по помещению, когда Адель осознала, что упала на паркет. Она так же недоумевающе смотрела на людей, что почему-то стояли неподвижно, а испуг и непонимание все еще не стерлись с их лиц. Они были словно немые статуи. Адель почувствовала, как руки Мастера помогают ей подняться и прячут ее лицо от окружающих, но было уже слишком поздно. Только сейчас кукла почувствовала глубокую трещину, что появилась на ее щеке. Она тянулась от глаза к самому подбородку, как будто слеза.

— Кукла… Да она же кукла!

— Мастер оживил одну из кукол!

Люди окружили их, и сейчас они уже ничем не отличались от бастующих на улицах. Все, чего они хотели, — сотворить невозможное, вернуть прошлое, и вот творец перед ними, собственной персоной. Их глаза пожирали их обоих, еще секунда — и требующие голоса взорвутся от негодования.

Сиф встретился взглядом с Губернатором, и ему хотелось очень многое сказать, но вместо этого он прошептал одними губами: «Уведи ее отсюда». Тот сразу понял, пусть и находился достаточно далеко.