Шрифт:
— Да елочки поливаю. Дед весной приезжал из Соликамска, привез, посадил. Елочки с Белой горы, Уральского Афона.
— А что такое Уральский Афон?
— Ну, монастырь там, под Пермью, Белогорский. Святое место.
— Дэн, и ты во всю эту лабуду веришь? Святое место и все такое?..
— Ну. — Дениска неопределенно пожал плечами. — Я тут елочки поливаю. Говорю же, дед мой попросил. — Рыжий, кажется, смутился и обиделся.
— А это где — Соликамск?
— В Пермском крае. Дед там живет, он шахтером был, сейчас на пенсии. Приезжает к нам каждый год. Вот привез елочки.
Ну да, отец тоже хотел в Соликамск — шахтером, как Денискин дед. Но по здоровью осел в Перми.
— Так они, елочки-то, засохнут. У нас такая жарюка.
— Не засохнут. Дед сказал — из святых мест. Просто надо поливать постоянно, — рыжий хмурился и явно не хотел говорить об этом.
Я поспешил замять тему и переключился:
— Так что, ты говоришь, там, в школе?
— Да я же тебе рассказывал. Все в шоке, что ты Амбала отметелил!..
— Эй, пацаны! — донеслось откуда-то сверху. — Поднимайтесь сюда.
На верхотуре, на недостроенной колокольне стоял мужик с мастерком в руках.
— А... Это дед Геннадий. Он тут все время работает, — пояснил рыжий.
Мы с Денисом поднялись. Я насчитал сорок ступенек — трудно! Забрался, огляделся. У-у-у, кайф! Наш поселок Лесостепной был виден как на ладони. Вон наше общежитие проглядывает сквозь деревья, огороды и сады частников зеленеют, и крыши, крыши. На окраине поселка маленький ремзавод торчит ржавыми трубами — давно не работает. Поля примыкают к поселку — бывшие колхозные, а сейчас арендаторские. Но зеленые. Им, полям, наверное, все равно — колхозные они или арендаторские. Тракторишко какой-то там снует.
У меня аж голова закружилась, как от пива. Вспомнилось наше «пьянство». Или, может, потому что утром не поел нормально — поэтому головокружение?
— Ну, пацаны, — обратился к нам дед Геннадий. — Вы даже не представляете, какое богоугодное дело сейчас будете делать.
— А что нужно-то? — спросил рыжий.
— Надо мне кирпичи подавать. Видите, они закончились, а я один. А как одному кладку вести?
Если честно, работать не особо хотелось, да и тело у меня все болело от вчерашних разборок с Амбалом и от «авгиевых конюшен» дядьки Мишки.
— А в воскресенье грех работать, — я вспомнил, что мамина подружка всезнающая тетя Галя говорила ей, что стирать в этот день нельзя.
— Если трудишься во имя Господа Бога, то можно и нужно, — сказал дед Геннадий. — Так мы только укрепляем связь с Творцом.
Он говорил как-то возвышенно, витиевато и не очень понятно, даже неудобняк было слушать. Но мне понравилось, что дед Геннадий ничего не сказал про очки и про фингал, который, конечно, трудно было скрыть.
Мы с Денисом начали подавать кирпичи на строительные подмости деду Геннадию.
— Наденьте перчатки, — сказал дед.
— Мы что, белоручки какие-то?..
— Это техника безопасности, — строго сказал дед Геннадий.
— Он настоящий инженер-строитель, — как бы оправдывал его Дениска.
— Моя мама тоже инженер, между прочим.
— Да знаю... Ты сто раз уже говорил. Инженер — не миллионер, — хихикнул Денис.
Работали, наверное, час-полтора. Руки гудели от напряжения, спину ломило. Я очень устал. Конечно, вчерашняя пахота у зоотехника, махаловка с Амбалом, а тут еще сегодня — кирпичи. Да и Денис тоже уже с трудом управлялся.
— Давайте, пацаны, — подбадривал дедок. — Еще немного. Вот так каждый вносит свою лепту.
— А можно, мы сами хоть по кирпичу положим? — попросил Дениска.
— Конечно, — улыбнулся дед Геннадий. — Мои почетные подсобные рабочие...
Мы с рыжим уложили по несколько кирпичей. Это со стороны кажется, что легко делать кладку стены. А мы по шнуру кирпичи укладывали, и то немного накосячили. Дед Геннадий поправил.
— Вот так! Ну, вы свою лепту внесли. Богоугодное дело сделали. Идите, пацаны, теперь я сам справлюсь, — и отпустил нас.
Как раз из церкви выходили люди. Среди них наша классная — биологичка. М-да. Я, оказывается, не ошибся. Мамы почему-то не было.
Мы спустились по гулким ступенькам, смотрели с Дениской снизу вверх, пытались найти в стене будущей колокольни свои кирпичики. Дед Геннадий помахал нам сверху мастерком.
Глава IV
Ехать к отцу мы решили вместе: мама и я
Вот и мама вышла из церкви. Она была какая-то странная.