— Подрывники есть? — крикнул он.

— Есть, товарищ главком.

— Выходи из строя!

К Лазо подошел немолодых лет человек. Одет он был в рабочую куртку, лицо небритое, на голове — поношенная кепка, штаны небрежно заправлены в сапоги. Голос размеренный, речь неторопливая.

— Папаша, мост сумеешь взорвать?

— Сумею! Был бы динамит.

— Найдется. А как взорвешь?

— Обыкновенно. Задержусь на ферме, заложу заряды, пристрою зажигательную трубку и запалю ее.

Возле командующего очутился Назарчук.

— Дозвольте мне это сделать. Зачем старика на такое дело посылать?

— Успеешь вернуться до взрыва, Назарчук?

— А то как же.

Лазо отвернулся и приказал:

— По коням!

Отряды рысью проехали мост и направились к Аге. На берегу остались лишь Назарчук и Лазо.

— Скачите и вы за отрядами, а обо мне не беспокойтесь. Командующему здесь не место.

Лазо шагом пустил коня, поминутно оглядываясь на мост. Прошло двадцать томительных минут, и наконец раздался оглушительный взрыв. Повернув коня, Лазо поскакал обратно к Онону. В двадцати метрах от разрушенного моста лежал убитый Назарчук.

В ослепительно освещенной солнцем степи незаметно вспыхивал огонь, и тотчас земля сотрясалась от тяжелых ударов.

Командующий стоял в длинной, до щиколоток, шинели на насыпи и наблюдал в бинокль. Он отчетливо видел не только каждое орудие неприятеля, но и расчеты. Рядом с командующим стояли Кларк и Безуглов.

— Сколько их там, товарищ главком? — спросил Степан.

— Три пушки, — ответил Лазо, не отрывая бинокля от глаз.

— Нам бы одну, — с досадой сказал Степан.

— А по-моему, все три.

— Три-то, понятно, лучше, — согласился Степан. — И стрелять из них приспособились бы, у меня вот два пушкаря есть.

Лазо опустил бинокль и повернулся к Безуглову:

— Два артиллериста, говоришь?

— Два!

— В огонь не пускай их! — приказал Лазо. — Береги, они нам пригодятся.

— И я так думаю, товарищ главком.

Неожиданно Лазо опустился на землю и присел на корточки. Кларк и Безуглов последовали его примеру. Вынув из шинельного кармана блокнот и толстый синий карандаш, командующий испытующим взглядом посмотрел на Безуглова.

— Хочешь из пушек бить, так сумей их отбить.

— Голыми руками не возьмешь.

— Я тебе помогу. Бери кларковскую сотню (ее так стали называть после гибели Назарчука), обойди слева по пади, — при этом он стал чертить карандашом план, — и атакой отрежь орудийную прислугу. Пушкарей своих не забудь взять, пусть они повернут орудия против семеновцев и бьют по ним, сколько хватит сил и снарядов. А ты с сотней возвращайся обратно.

У Безуглова загорелись глаза. «Отрезать орудийные расчеты, — подумал он, — рискованно, опять же сотню могут смять, и от нее, дай бог, уцелеет половина. Не лучше ли без сотни?»

— Мне конники не нужны, — сказал он решительно. — Пойду один и пушкарей своих позову. — И, не дожидаясь ответа командующего, Безуглов привстал и быстро зашагал.

— Степан Агафонович! — крикнул ему вслед Лазо. — Поди сюда!

Безуглов вернулся. Ему показалось, что командующий недоволен его решительностью и не позволит ему без сотни начать атаку. Он готов был возразить и уже мысленно подбирал слова. Но Лазо молча обхватил его за плечи и прижал к себе.

— А теперь иди! — сказал он, отпуская казака.

Степан, ошеломленный поступком командующего, закусил от волнения губу, отвернулся и побежал.

Когда Безуглов скрылся, Кларк спросил:

— Давно его знаешь, Сергей Георгиевич!

— Он в Красноярске перебежал к нам из казачьего дивизиона. С тех пор и не расстается со мной. Жизнь мне спас в Иркутске, в опасные разведки ходил. За советскую власть готов голову сложить… В партию собирается вступить.

— И мне бы следовало, — заметил Кларк.

— И тебе, Борис Павлович! Вот получишь у меня скоро другую сотню и займешься только разведкой. Отличишься в бою — и подавай заявление в партию.

Лазо, беседуя с Кларком, продолжал пристально следить за неприятельскими орудиями.

— Что ты видишь? — спросил Кларк.

— Степан, кажется, захватил батарею. Дула поворачиваются на юг.

Так оно и было. Безуглов, покинув Лазо, поспешил к пушкарям.

— Ребята! — сказал он. — Главком приказал захватить батарею.

— Это дело, — весело промолвил один из артиллеристов, — пущай твоя сотня захватит, а тогда мы уж постреляем.

— Так не выйдет.

— А как же?

— Втроем проберемся к орудиям.