– Сестра Кларентия…

– Просто Клара. – Устало улыбнулась женщина. – Я больше не служу Верховной, но не чувствую в себе желания служить Падшей.

– Хорошо, Клара. Вы не против, если я задам вопрос?

– Да, конечно.

– Немного будет неловко. Если не хотите, можете не отвечать.

– Разумеется я не буду отвечать, если не захочу. – Рассмеялась женщина. – Только если ты не начнёшь применять особо изощрённые пытки. И давай уже на ты. А то я чувствую себя старухой. Хотя мне почти сорок, но не хочется чувствовать груз лет на плечах.

– Сорок? – Не поверила Ольга. Женщина выглядела на все пятьдесят. – А вы… ты выглядишь… ну неплохо.

– Я выгляжу на свой возраст. А вот ты, девочка, выглядишь на 16. Но я слышала, что тебе 21. И твои речи порой звучат очень мудро. Всё-таки странный вы народ – словичи. Ладно, хватит удивляться. Ты хотела ещё что-то у меня спросить или только возраст?

– Нет, не только. То есть не про возраст. – Девушка собралась с духом. – Почему вы решили стать суккубой? Вас чем-то убедил Гербер?

– Ах, это. – Бывшая волшебница досадливо поморщилась и машинально погладила браслет большого отрицания. – Я не знаю. Не знаю, хочу ли быть суккубой. Конечно, молодость и могущество – это такие желанные вещи. Но я просто сказала первое, что пришло в голову. Может, я не хочу вообще становиться монстром. Я… я в растерянности. Знаешь, как это тяжело, имея силу и помогая людям, вдруг лишиться её? Но я не могу просить снять с меня этот браслет под честное слово, что не буду колдовать против монстров. Кто поверит той, кого иначе как проклятой и не называли? Я сама не стала бы снимать такую вещь с демона, если есть шанс превратить его в человека. Я бы даже обратила его насильственно, ибо думала, что это могло быть благом для него.

– Ты говоришь эти вещи в прошедшем времени. – Заметила Ольга.

– Я же говорю, что я в растерянности. – Объяснила Клара. Её голос немного дрожал, отмечая неуверенность женщины. – Я привыкла воспринимать монстров как бич богини. Да, голставры и овценамбулы безобидны и даже полезны. Да, кентавры и амазонки не едят людей.

– Амазонки тоже монстры? Я думала, это просто племя женщин.

– Да, это монстры, разновидность суккуб. Так вот, но ведь есть и людоеды. Вроде мантикор и адских гончих. А ещё они не рожают мальчиков. Это всё было злом. И тут брат показал мне, что монстры не могут причинить вреда человеку, что они любят и мужчин, и женщин. Просто по-разному. Кривой Ворон показался волшебным городом, где люди и монстры жили в мире и гармонии. Да и по сравнению с Булатоградом там монстров намного меньше. А ещё он убедил меня, что при всей любвеобильности и похоти они верные жёны. Понимаешь? Они не изменят своему мужу никогда.

– Я их понимаю. – Внезапно кивнула Ольга. – Я и сама не понимаю, зачем бегать по мужикам, если есть муж. Но для монстров всё иначе. Я говорила с ними и узнала, что они не могут получать удовольствие от соития не с мужем. Деньги им ни к чему, монстры аполитичны и далеки от всех этих гражданских склок со званиями и чинами. Они ставят своего мужа во главу всего. Настоящий культ мужа просто. Если муж умрёт, то монстрицы считают, что жизнь закончилась. Я слышала, как одна слизь сказала, что даже не представляет, как она будет жить без мужа. Под Кривым Вороном монстры своими телами прикрывали людей. После боя остались вдовцы и они страшно убивались по своим жёнам. Не могу представить как такое смогут пережить монстродевы. Они, по их словам, привязаны к мужу ещё сильнее.

– Вот видишь? Так в чём их вина? – Поддержала девушку бывшая монахиня. – Но во что я тогда верила? Кому служила? Неужели столько времени и сил ушли коту под хвост? А с другой стороны, они невероятно похотливы. Вспомни, что было в степи? Первый день кентаврица вообще уносила сэра Дмитрия за холмы для милования. И ведь почти не скрывала этого. А по ночам что за звуки раздавались из палатки? Или они думают, что в караване все были глухие?

На этих словах Ольге пришлось согласиться. Действительно, невероятная похоть и постоянно возбуждённое состояние Чиутаха в первый день поразили даже девушку, воспитанную в менее пуританской семье, чем сестра Клара. Сложно было предположить, что сдержанная кентаврица могла вот так впасть в грех.

– Ну, дело молодое. – Попыталась отшутиться девушка. – Перебесятся. А там уж и детишки пойдут…

– Нет. Ольга, всё не так. Если мы станем монстрами, то станем точно такими же. Сестра Ханая просто сгорает от похоти, но успешно скрывает это. Тёмные жрицы более похотливые существа, чем кентаврицы. Когда она найдёт себе мужа, она начнёт исповедоваться своей богине прямо на нём. Служение Падшей – это массовые оргии. И служить она будет долго, может даже без перерыва и не один день. А то и вовсе утащит мужа в Пандемониум.

– А что это такое?

– Я сама не поняла. – Призналась пленённая волшебница. – Это такое место, как небеса, но не небеса. Скорее всего угол в Преисподней. Там нет времени, жажды, голода, болезней. Ничего нет, кроме разврата. Нет городов… я так поняла. Нет лесов, гор, рек, морей. Обиталище Падшей богини. В общем только разврат и вечное совокупление с мужем.

– Жутковатое местечко. – Поморщилась Ольга.

– Именно поэтому я не хочу в Пандемониум. – Внезапно голос Клары задрожал ещё сильнее и она прижалась к Ольге. – Я… я не хочу в Пандемониум. И в Маккай не хочу. Я хочу видеть солнце. Я хочу видеть зелёные леса, а не мрачные демонические земли под багровыми небесами, на которые выкатывается луна цвета крови.