– А книги?

– Были ядовитые книги, но книжный яд подобен некоторым ядам растительного происхождения: подверг термической обработке - и, милости просим, можете кушать, а с киноядами сложнее.

Верха именовали трофейные фильмы "буржуйскими", а низы, смотревшие киношное зарубежье, не понимали неприязнь верхов и высказывали свои соображения:

– Живут же люди!
– кассовая выручка от враждебных, чуждых совецким людям зарубежных фильмов приятно волновала сердца товарищей, нёсших культуру в массы:

– Больше бы таких "плохих" фильмов - забота о выполнении плана по сбору средств от просмотра стояла на первом месте, забота о "чистоте помыслов совецких граждан, не порченных западной культурой" - на втором.

Пока дети травились зарубежным трофейным кино - отцы-матери жили по определению "ниже травы - тише воды". Употреби кто "диссидент" - название сошло бы за новое оскорбление, не тяжелее, чем имевшийся на то время набор старых и привычных лестных эпитетов. Что говорить о школярах?

Время начала обучения запомнилось как "тревожное", или "запуганное", что без разницы встревоженным и пуганым.

Граждане страны саветов не отошли от ужасов недавно окончившейся горячей войны, а чтобы не случился новый перегрев с потерей "чувства ответственности в борьбе за идеалы социализма" большие политики, не задерживаясь, предложили малым гражданам страны советов холодную войну в старых объяснениях:

– Враги не дремлют - и вам спать не дадим!
– хотя чудаков, мечтавших о совершении преступлений идеологического свойства к тому времени извели под корень. В общем и целом страна саветов походила на большой медицинский бикс с начинкой из стерилизованных предметов, и потому единственный "вражеский микроб" мог возбудить многие умы "савецких" людей надолго и сильнее.

– Разница громадная: ныне сотни "микробов" пытаются сотрясти умы граждан и без успеха.

Если уголовные ошибки всегда явные и понятные - политический бред сказывается со временем. Талантом видеть ошибки прошлого одарено ничтожно малое число людей из расчёта "единица на миллион", но и они не всегда обходили стороной уверенность:

– "И на старуху бывает проруха"!

На выявление людей в звании "умный сверх меры" привлекали "бдительность совецких граждан". Это было время, когда верха требовали от низов "пролетарской бдительности и отличной работы".

Статей наказания за пропаганду вражеской идеологии хватало, но злобной и страшной выступала пятьдесят восьмая с параграфами ("политическая"), коя меньше "червонца" изоляции от общества с отбытием наказания на золотоносной магаданской земле.

Пятьдесят восьмая позволяла одним гражданам "страны советов" держать мысли в адрес других:

– Враг народа!
– пятьдесят восьмая царила на необъятных просторах "страны советов", но какова была сила в местах, где отбывали наказание получившие "царицу" ни бесу, ни секретарю неизвестно.

– Во всякой стране поутру следующего дня после указа об отмене "эры большого страх" приходят "политические

подснежники" с необъяснимым свойством: царил запрет на хулу в адрес власть предержащих - молчали, сняли запрет - хула попёрла на снявших ограничения.

Душам, когда-то осуждённым по "пятьдесят восьмой", ныне дозволено задавать вопросы потомкам:

– За какой хер сгинули!?
– на что живые отвечают:

– Ни за хер сгинули, впустую!
– не нужно мёртвым отвечать, знают, сами были такими, как и потомки.

– Нам по барабану ваше прошлое - с коих пор ударный инструмент превратился в освободителя от забот остаётся невыясненным.

Затравленность любой степени и длительности рождает вопрос:

– Какова длина послевоенного времени в стране советов: год, два, десять? Или и до сего дня время послевоенным выглядит, но без комендантского часа? "Напряжённо трудовым, с полной отдачей сил, способностей и талантов на всех участках деятельности"?
– прут куски передовиц савецких газет, и не все враз, как глисты, но порциями.

Тема сочинения вольная, без конкретики (ФИО), а буде кто увидит полёт камня в свой огород - так это работает старое "на кого бог пошлёт"

Глава вторая.

Вещи и мы.

(Мы и вещи)

"...и да поможет мне бог..." заимствовано из присяги в судах заокеанской державы, но в отечественных судилищах до клятв пока не дошли.

– Клятвы впереди, не спеши, дойдёт и до клятв, государство не позволит законотворцам за большие зарплаты расширять зады без выдачи продукции. Что выдают тёти и дяди в высшем органе отечества?