Бабочку с самыми большими и красивыми крыльями я называла мама. Когда я была маленькой, она казалась мне большим ярким сияющим светом, который наполнял наш дом. Вне всякого сомнения, именно мама оказала самое большое влияние на жизнь каждого из нас. С того момента, когда я возвращалась из школы домой, я чувствовала и видела ее присутствие во всем: в еде, которую она готовила, в окнах, которые она открывала, в ее милых старинных тамильских песнях, которые она любила слушать по радио. Когда я еще не ходила в школу, то старалась неотступно следовать за мамой, которая не оставалась на месте ни минуты. Отец утром уходил из дома, а она начинала крутить желтую ручку настройки радио. Одновременно под стеклянной поверхностью двигался красный индикатор. По мере вращения ручки настройки приемник издавал какое-то шипение вперемешку с человеческими голосами, и когда мама наконец-то находила нужную волну, дом наполнялся приятной музыкой и звонкими голосами. А мама принималась за каждодневную бесконечную рутинную работу.

Я никогда не забуду, когда однажды она на два дня уехала к подруге. Казалось, что она забрала с собой все самое главное, на чем держалась наша семья. Пустынный дом одиноко стоял в лучах заходящего солнца. Когда я вернулась домой из школы, мне почудилось, что без мамы все в доме умерло. Неожиданно я поняла, что в ее крепких уверенных руках было все то, чем мы жили: любовь, смех, красивая одежда, подарки, еда, деньги и сила, которая, казалось, заставляла само солнце дарить нам свое тепло и свет. Но после того как произошло то ужасное событие, ее огромная сила воли стала приносить нам не солнечные дни и синие небеса, а темные тучи, удары молний и штормовой ветер.

Истина была в том, что мама стояла в центре нашего мироздания, как огромный английский дуб, а на его ветвях была установлена невидимая карусель, на которой мы все и вращались вокруг нее. Все мы. Отец, Лакшмнан, Мохини, Севенес, Джейан, Лалита и я. Все решения, большие или маленькие, складывались в большой сундук и подносились к ее ногам, а ее невероятно быстрый и утонченный ум вытаскивал из этого сундука то, что, по ее мнению, было для нас лучше. А выбирала она очень и очень тщательно. И вытаскивала только самые лучшие решения.

В пятнадцать лет у мамы закончилась личная жизнь, и она стала жить для нас. Она приняла эту реальность таким образом, чтобы мы были продолжением ее собственной жизни. Мама направила на детей всю свою кипучую энергию, желая, чтобы мы достигли того, чего не смогла она. А у нее было много нереализованных планов. Некоторые она не смогла реализовать из-за объективных причин, а некоторые — просто потому что рано вышла замуж. Преградой в достижении многих ее целей был мой отец. Мама частенько злилась на него и, я думаю, прежде всего из-за того, что он был удовлетворен своей бесперспективной работой, хотя все его коллеги получили повышение и, значит, приносили домой больше денег. Она никогда не могла понять его доброе, всепрощающее сердце. Ее раздражало, что отец не может принять тот факт, что люди злы и алчны по своей природе и что они все время пытаются обмануть окружающих. Он же хотел помочь каждому, кто встречался у него на пути.

Однажды он привел домой друга, которому очень нужны были деньги. Они подписали договор займа и пошли к маме, чтобы объяснить ей, как будут возвращаться деньги. Но она настолько устала от подобных глупых затей, что даже не стала слушать, а просто взяла из больших рук отца этот договор и на глазах у изумленного заемщика разорвала его на клочки и выбросила эти клочки прямо в воздух. «Деньги моего мужа предназначены для детей. Все деньги, которые он зарабатывает, принадлежат его детям», — сказала она неудачливому заемщику, который наблюдал за происходящим, широко открыв рот. А потом с сияющей улыбкой направилась на кухню.

С такой же улыбкой она приветствовала нашего директора — мистера Веллупилайя, который, очевидно, инстинктивно почувствовал, что мама, чтобы заставить детей добиться нужного результата, способна даже пожертвовать ими. Мистер Веллупилайя пришел сказать, что Лакшмнан учится настолько хорошо, что может пропустить второй класс и сразу перевестись в третий, если мама так захочет. Она смотрела, как этот усатый человек ел ее печенье-ракушки, и вежливо кивала головой, соглашаясь на его предложение. Но как только его фигура растаяла на дороге, она сбросила маску непроницаемости и притворной сдержанности. Подхватив меня, она кружилась и кружилась в неконтролируемом порыве радости, а потом стала подбрасывать меня в воздух. Ее лицо светилось радостью, а улыбка, как радуга, озаряла все вокруг.

Мы должны быть лучше, умнее, смелее, чем все остальные. Неудача — это плохо обученный пес, который живет в доме кого-то еще, но только не у нас. А когда неудачи все же случались, мама воспринимала их как личный вызов. Печальным фактом, который нельзя отрицать, было то, что все мы вместе взятые не могли по уму и смекалке сравниться с ее мизинцем. Никто из нас не обладал теми талантами, которыми ее щедро наградила природа. По прошествии лет она превратилась в безутешно несчастную женщину и, в свою очередь, сделала несчастными нас.

Но сначала позвольте мне рассказать о счастливых временах, когда небо над нами было безоблачно голубым. До того, как случилось то, что потом все обсуждали. Когда люди восхищались тем, как мама безупречно справлялась с домашней работой и была образцовой хозяйкой. Это было так давно, что у меня иногда возникают сомнения, а было ли это все на самом деле. Это было еще до японской оккупации, когда Лакшмнан приходил домой с шоколадками, завернутыми в обычную зеленую бумагу из английского военного лагеря, расположенного неподалеку от нашего дома. Сегодня самый лучший швейцарский шоколад не может сравниться с теми простенькими шоколадками, которые мой брат приносил в качестве больших подарков, а мама поровну делила их между нами. В памяти надолго остался запах полурастаявшего в моих пальцах шоколада, который обычно заканчивал свое существование у меня во рту в виде сладкой темной массы.