Пьетро затянулся и затушил сигарету о грязный пол.

– Не выдыхай, — попросила Ванда и подошла ближе, кутаясь в тёплый красный платок.

Брат странно взглянул на неё, когда она положила свои замёрзшие руки ему на грудь и слегка коснулась губами его подбородка. Сердце напряженно забилось в предвкушении. Пьетро не сдержался и выдохнул сигаретный дым прямо сестре в лицо, та с наслаждением вдохнула едкий воздух.

– Мне никогда не нравилось, когда ты курила, — недовольно произнес брат, отходя подальше. — Ты вроде бы бросила. Что-то случилось?

Ванда нахмурилась и отвернулась, чтобы Пьетро не заметил её состояния. Говорить про планы Альтрона она не хотела: боялась реакции Пьетро. Он бы тогда ушёл отсюда, а Ванда просто не смогла бы быть с ним в разлуке и пошла бы следом.

– Да всё нормально. Я просто… я слишком возбуждена, — девушка, улыбнувшись, взглянула через плечо на брата, тот вскинул брови в ответ на её двусмысленную фразу. — Мы скоро сделаем то, к чему стремились все эти годы. Старк, — она с придыханием произнесла это имя, с наслаждением наблюдая за тем, как меняется лицо Пьетро.

Он мгновенно посуровел, стал выглядеть старше, на лбу пролегла глубокая морщинка. Ванде безумно нравилось, когда он злился. Он всегда был вспыльчивым, слишком импульсивным. Шалили гормоны, ярость буквально в нём бушевала. Но Ванде не было страшно, с ней он всегда был мягок и мог себя сдерживать. В гневе Пьетро был самым настоящим богом.

– Ты такой красивый, — не сдержалась она, смутившись.

Брат взглянул на неё так, будто не расслышал. Потом кивнул, черты его лица разгладились.

– Убьём его, что будем делать дальше?

Ванда задумалась. А действительно, что? Если Альтрон сделает то, что хочет, то на Земле вообще ничего не останется. Где они будут жить, как и на что? Если, конечно, робот не соврал и оставит их в живых. Девушка нащупала в кармане пачку и автоматически достала очередную сигарету. Может всё же стоит сказать Пьетро? Но как же жаль Альтрона! Ванда готова была выть от отчаяния. Её разрывало на части оттого, что она что-то недоговаривает родному брату.

– Опять ты за своё, — запястье сжали тонкие пальцы, и Ванда чертыхнулась, когда Пьетро выудил из кармана пачку. — Попалась!

– Не отдам, — возмутилась девушка, пытаясь вырвать руку из цепкой хватки.

– Ты хоть помнишь, с кем связалась?

Ванда вывернулась, заломив себе руку, зашипела, когда брат со скоростью света вырвал сигареты из пальцев и вдруг исчез.

– Спрятал. Теперь ищи, — засмеялся он, внезапно оказавшись сзади.

– Дурак, — обиделась девушка, скрестив руки на груди.

– Да ладно, о тебе же забочусь, — Пьетро поправил на её плечах сбившийся платок, убрал волосы за ухо и поцеловал в лоб, задержав губы на горячей коже.

Губы у него были мягкие, а руки такие сильные, что Ванда улыбнулась, не в силах долго обижаться на такое прекрасное существо. Брат поцеловал её в переносицу, приобнял за талию — такую тонкую, что можно было обхватить двумя руками и собственных пальцев коснуться, — прижимая к себе, и девушке пришлось расцепить руки, уткнув их ему в грудь.

– Уже не обижаешься? — прошептал он ей в губы.

– Заткнись и продолжай.

Пьетро скользнул языком ей в рот.

***

Ванда ненавидела, когда Пьетро так делал, она ненавидела, когда он заставлял её страдать. Она не знала, делает ли он это специально, чтобы позлить её, либо все мужчины одинаковые. Девушка скосила взгляд и упёрлась спиной о косяк. Пьетро стоял у автомата с кофе и откровенно флиртовал с какой-то медсестрой. Кореянка улыбалась и хохотала над его шуточками. Английский у неё был ужасен, у Ванды уши закладывало от этого говора, хотя она сама-то говорила на этом языке с характерным акцентом. Эта девчонка её нереально взбесила. Ей захотелось выдрать все её жиденькие волосы или сделать с ней что похуже.

Пьетро не в первый раз так издевался над сестрой. Однажды Ванда решила отомстить ему, но это очень плохо закончилось. С тех пор она смиренно терпела все выходки брата, порою неделями на него дуясь и не разрешая спать с ней в одной кровати. Пьетро злился и просил объяснить причины её поведения, словно бы искренне недоумевая, почему она на него обиделась.

Парень захохотал, и Ванда почувствовала дикий укол ревности. Он должен так смеяться только для неё! И когда это брат стал мужчиной её жизни? Когда она разглядела в нем своего защитника и свою любовь? Когда осознала это и приняла к сведению? Ванда помнила этот день, словно это было вчера.