По приюту пошли нелепые слухи, обильно сдобренные сплетнями и грязью. Мальчишки стали обходить девушку стороной, хихикая и бросая вслед оскорбления. Пьетро бил их всех за это, но от слухов это не спасало, обсуждения становились ещё жарче, ещё заковыристее.

– Он трахает родную сестру.

– Это она его склонила к грехопадению, она ведьма.

– Бедная девочка, попала под влияние старшего брата-извращенца. Вот так вот и вырастают маньяки и серийные убийцы.

– Вот почему они сбегали из детдома так часто.

Любое объятие становилось объектом дискуссий. Ванда старалась не обращать на это внимание, но с каждым днём было всё труднее и труднее. С ней перестали общаться девочки, они выгнали её с места за обеденным столом, срывали простыни с её кровати и заливали матрас водой. Пьетро едва сдерживался, когда мальчишки при нём же начинали обсуждать прелести его сестры и прямо в лоб спрашивали о том, хороша ли она в постели. У него так и чесались кулаки до мяса избить этих уродов.

Однажды, когда девочки заметили, что брат и сестра, спрятавшись за углом магазина вообще на другом конце города, милуются, никого не видя, подкараулили Ванду за школой и оттащили за волосы на детскую площадку. Девушка отпиралась, кричала, плевалась слюной и царапалась, пытаясь вырваться. Её окружили воспитанники приюта, называя шлюхой и подстилкой. Она, плача, видела, что учителя наблюдают за ними в окно, но вмешиваться они не спешили. Пьетро расталкивал парней и кричал, что убьёт их всех, если они тронут Ванду. Одноклассники смеялись, обзывали их отбросами общества, искренне ненавидя и кидая в них острые камни. Они били их по спинам, ногам, голове, оставляя после себя страшные синяки по всему телу. Пьетро старался прикрывать сестру, получая за неё всё больше шишек и увечий, обнимал её, пытаясь не допустить, чтобы хоть какой-то камешек или снежок попал ей в лицо или за шиворот.

Они тогда сбежали из приюта. На этот раз навсегда, без права вернуться, зализывая собственные раны.

Они потом подожгли гараж учительницы по биологии в отместку за то, что она растрезвонила об их связи на всю школу и детдом. Глядя на бушевавшее пламя, Пьетро держал сестру за руку и знал, что больше никогда не отпустит. Не в этой жизни.

***

– Хватит, выбирайся. Вода давно уже остыла.

Пьетро схватил с полки махровое полотенце и расправил его, подходя к ванне. Ванда обхватила колени руками, прижимая их груди, вставать она явно не собиралась. Брат вздохнул и присел рядом.

– Ты чего? Я же рядом. Всё позади. Успокойся, — голос его был тихим, успокаивающим. — Стены всё ещё горят?

Ванда помотала головой и вздрогнула, когда Пьетро убрал с её спины мокрые спутанные волосы. По коже пробежали мурашки от его прикосновений.

– Пойдем. Замёрзнешь ведь. Я принёс завтрак. Точнее, уже обед, но думаю, тебе всё равно.

Девушка провела рукой по поверхности воды, подушечки пальцев были сморщенные, неприятные на ощупь. Её слегка колотило, вода в ванной была холодной и плечи уже давно замерзли. Близнецы немножко помолчали.

– Ванда, прости меня. Слышишь? За то, что ушёл, разозлился и оставил тебя одну, без защиты. Я же поклялся быть всегда рядом, а обещания не сдержал. Прости меня за то, что причинил тебе боль, что заставил страдать и плакать. Прости, что довёл тебя до такого состояния, — голос Пьетро дрожал, он крепко сжал голое плечо сестры, целуя выпирающую косточку.

– Это ты меня прости, дуру, что не ушла с тобой сразу же. Бросила, подвела, расстроила…

– Ты ни в чем не виновата.

– Виновата. Теперь Альтрон…

– Давай не будем о нём, пожалуйста. Пусть Мстители с ним разбираются. У нас теперь с ним нет ничего общего. Ведь так?

Ванда подумала и кивнула, повернувшись к Пьетро.

– Где мы?

– В башне Старка.

– Как он? — Ванда закусила губу. — Я сильно его покалечила?

– Ну… Он в больнице. У него сломаны рёбра и нога. А так, кажется, он в норме.

– Я его чуть не убила. Пьетро, — она повернулась, отнимая колени от груди, и обхватила лицо брата руками. Пьетро изо всех сил старался не смотреть на грудь сестры. — Я хотела это сделать. Я жаждала этого, мне было необходимо видеть его муки, знать, что он расплатился за всё, что он сделал… Я могла убить его, но ты мне помешал.

– Мы это уже обсуждали.

– Мы годами строили планы по его убийству. И ты так просто от этого отказался? — Ванда взглянула брату в глаза, и он тяжко вздохнул. — Мы ради этого пошли на эксперименты. Позволили делать с собой всё, что им нужно было. И что мы получили взамен?

Пьетро облизнул губы и отвел взгляд:

– Забудем об этом. Уедем куда-нибудь, начнем новую жизнь, с чистого листа.

– А что с нами будет? Как мы будем жить? На что и где? Будем ли вместе? А если люди узнают про нас и опять забьют камнями?

– Я не допущу, — Пьетро сжал мокрую ладонь Ванды и поцеловал пальчики.

На глазах у неё выступили слёзы:

– Я так испугалась за тебя. Я не знала, где ты и жив ли. Я сутками плакала по тебе, сила во мне была так огромна, что рвалась наружу и…

Пьетро притянул её к себе, гладя по мокрым волосам и дрожащей спине, шепча что-то на ушко и целуя в висок. Он хотел было пообещать, что всё будет хорошо, но решил промолчать, боясь, что его обещание не сбудется. Ванда прижалась ближе, оставляя на его футболке мокрые разводы, и Пьетро вытащил сестру из ванной, придерживая её за талию. Он накрыл её полотенцем, досуха вытер, смотря ей прямо в глаза, накинул на плечи халат, выжал длинные волосы и отнес в комнату. Когда он хотел было выйти оттуда, чтобы дать сестре возможность одеться, она схватила его за руку и повалила рядом с собой на кровать.