Плот гулко стукнулся о деревянный причал, концы быстро и плотно замотали на пирсе.

— Кто вы такие, чтобы разрешить вам въезд в наш славный город? Где ваши пропускные документы в согласованной форме, в двух экземплярах, с подписью достопочтенного господина бургомистра? — оттараторив заученную фразу, обитатель Города-На-Воде уставился на путников в ожидании.

Двалин, первым запрыгнув на доски пристани, рыкнул грозно:

— Только попробуйте не впустить нас! С нами Король-Под-Горой, вернувшийся на родную землю!

Эсгаротец испуганно отшатнулся, переглянувшись со своими. Торчащие над плечами гнома боевые топоры и грозные слова произвели нужный эффект. Дело превышало полномочия стражника, пусть, похоже, и главного, и требовало срочного доклада бургомистру. Неплохо было бы также забрать у прибывших все оружие, да вряд ли отдадут; а начальник причала, хоть и не воевавший, прекрасно знал расхожую истину простых служак: в битву, которую не выиграть, нечего и соваться…

— Э… Господин бургомистр на… у него прием. Не думаю, что нежданные гости, даже столь значительные, как вы утверждаете, смогут попасть к нему без приглашения!

— Скажи лучше, опять с кем-то распивает общественное вино и транжирит казенные деньги!

Высокий широкоплечий человек с орлиным носом и жестким породистым лицом зло ухмыльнулся. Вьющиеся темные волосы, слегка спутанные, были неровно обрезаны на уровне плеч. Он внимательно разглядывал приезжих и молчал до поры.

— Кто бы говорил? Сам частенько «заседаешь» вместе с ними! — начальник, осклабившись, посмотрел на темноволосого, словно сам испугавшись своих слов.

— По долгу службы… — скрипнул зубами тот и, отбросив волосы со лба, метнул на Жанну недобрый взгляд, словно недоумевая, какого орка среди инородцев затесалась человеческая девушка в полном боевом облачении?

— Немедленно ведите нас к вашему бургомистру! — рявкнул Двалин.

Балин замер, не сводя глаз с темноволосого ворчуна.

— Пойдем, брат, — потянул его за руку Двалин. — Да что с тобой?

— Подожди. Кто это? — спросил тот у стражника.

— Это? Это цеп… первый помощник бургомистра, всем известный как Бард-лучник, — злорадно пояснил начальник стражи, видя что тот, о ком он рассказывает, не слушает его. — Вот он вас в ратушу и проводит. Бард, ты слышишь? — тот небрежно кивнул в ответ.

— Что случилось? — негромко спросил Двалин. — Ты словно привидение увидел.

— Нет, не может быть. Верно, мне показалось, — растерянно пробормотал Балин, отводя взгляд.

Бард, не обратив внимания на интерес гнома, повел отряд в ратушу, где «развлекался или работал бургомистр». «Думайте, как угодно», — бросил он по дороге.

Жанне Бард тоже показался тревожно знакомым — словно она уже видела эти черты в ком-то другом. Но людей в своем путешествии они еще не встречали, и Жанна, помучившись, перестала ломать себе голову над очередной загадкой.

Гномы, оглядываясь по сторонам, спешили за провожатым по шатким деревянным улочкам. Бильбо старался держаться поближе к девушке, которая решила взять его за руку, уж больно недоброжелательно смотрели горожане на них обоих.

Ближе к центру улицы стали не в пример чище, а воздух свежее. Влажный липкий туман развеялся, и вскоре перед идущими возникло главное здание города. Ратуша, с четкими, вытянутыми контурами фасада, изящными стрельчатыми арками витражных окон и острым, вытянутым, горящим на солнце шпилем поразила Жанну, напомнив церкви бывшей родины. Видно, истинный мастер строил его, вложив в творение часть своей души.

Их проводили прямиком в большой зал, пышным убранством напоминавший тронный. За длинными столами пировала шумная компания. Торин решительно вступил в чертог, выйдя из тени на яркий свет, и все притихли.

— Я Торин, сын Трайна, внук Трора! — голос его низко и гулко отдавался вокруг, и после тишины послышалось сдержанное перешептывание. — Я пришел заявить свои права на Одинокую Гору, принадлежащую мне по праву рождения. Я намерен занять ее, с вашей помощью или без!

Бургомистр, сидящий посередине, взглядом и мановением пальца подозвал к себе мужчину, сопровождавшего их от причала.

Пристально всмотревшись в обоих, Жанна вдруг увидела их ауру и ужаснулась — она еще ни у кого не видела таких грязных, темных тонов, как у бургомистра! У Барда свечение было нейтральное, со сдержанными благородными оттенками, которые тускнели и выцветали, соприкасаясь с чернотой его начальника. Жанна вспомнила, что у безымянного эльфийского палача и вовсе не было цвета. Может, он просто не различал добро и зло? А бургомистр, верно хорошо представлял, что творит…

Она прищурилась еще сильнее, и люди превратились в расплывчатые тени. Голову сдавило, и удивленная Жанна, перед тем как вернуться в реальность, четко увидела: над головой первого помощника бургомистра, угрюмого Барда, явственно горела корона.