Местный лидер правящей партии Национальный конгресс сказал: «Укрепление дружбы с Советским Союзом есть по существу укрепление позиций национальной независимости Индии».

Разные люди. Разными путями пришли они на этот митинг, но пришли.

Митинг проходил под открытым небом, черным и звездным. Воздух был насыщен влажным дыханием океана. Тысячи людей дружески улыбались нам, и чувство любви к народу Индии переполняло наши сердца…

И все–таки нам хотелось полнее узнать, что свело сегодня за единым столом президиума столь разных представителей общественности Индии.

Индийские друзья объяснили нам: эта общпость связана сейчас прежде всего с острой политической борьбой против ультраправых, которые являются агептурой иностранного и индийского монополистического капитала. Дело в том, что партия Сватентра и Джан–сангх ненавидят демократическое крыло Индийского национального конгресса, разнузданно клевещут на премьер–министра Дж. Неру, хотят швырнуть под ноги монополиям США завоевания национального освобождения Индии.

Но народ, сбросивший колониальное ярмо, не хочет идти в кабалу неоколониализма, прелести которого не так давно развязно рекламировал американский посол в Индии Честер Боулс. Это его выступление было встречено передовыми людьми Индии с негодованием и гневом.

Индийские друзья попросили пас:

— Когда приедете домой, расскажите, пожалуйста, о том, что вы здесь услышали, — индийский народ полон решимости отстоять и упрочить свою независимость…

С самолета на самолет — Бомбей, Бангалор, Тривандрум, Мадурая, Мадрас и снова Дели. Здесь мы узнали, что государственный Бхилайский металлургический завод, построенный в Индии с помощью Советского Союза, на котором и сейчас работают советские специалисты, дал сверх плана 1963 года 153 тысячи тонн чугуна и 204 тысячи тонн стали и увеличил производственную мощность всех цехов. Вот они, плоды творческой дружбы советских людей с народами Индии!

Самолет мчал нас в поднебесье над грандиозными каменными морщинами снежных Гималаев, безлюдной ледяной горной пустыней. Позади осталась солнечная Индия, а мы еще долго вспоминали сердечную теплоту ее людей.

Я вспоминал подробности своей трехчасовой беседы с выдающимся индийским писателем Кришап Чандром в Бомбее. Он сказал: «Главный предмет искусства — это человек». Я ответил: «Девизом Коммунистической партии Советского Союза является принцип, записанный в ее Программе, — все во имя человека, все во имя его блага». Он сказал: «Какое замечательное гармоническое совпадение цели искусства и политики».

…Я вспоминал каменоломню в скалах Тривапдрума, где индийские рабочие с поразительным мастерством скалывали тонкие гранитные плиты и разделывали их на каменные доски. Тяжкая работа — зачем? А затем, что в Индии не хватает цемента и его заменяют вот этими досками, вырубленными из скал.

Этот титанический труд говорил моему сердцу о многом. Трудовой народ построит свою великую независимую Индию, и нет таких твердынь на его пути, которые он не преодолеет.

1964 г.

Мы не знали, что шофер наш Фатхи гордо пообещал своим приятелям показать советским журналистам весь блеск и дерзновенное искусство каирского водителя, для которого бешеная скорость и презрение к правилам уличного движения являются самыми достойными показателями мужества и, увы, умения обращаться с машиной.

И это свое тщеславное намерение Фатхи осуществил с непреоборимой настойчивостью. Двести километров наша машина мчалась так, будто ею выстрелили. Еще до захода солнца мы прибыли в Луксор, знаменитый своими древностями: Фиванским некрополем, Кариахским храмом, долиной царей — место паломничества египтологов всего мира.

Мы должны были пересечь Египет с севера на юг. Мы собирались, вопреки шоферскому самолюбию Фатхи, медленно и вдумчиво проехать долину Нила, чтобы увидеть ее плодородие, дарованное драгоценной водой Нила. Эта картина как бы рисовала нам все великое животворящее значение высотной Асуанской плотины для судеб народа, для будущего страны.

130 миллиардов кубометров воды, которые соберет в своем гигантском искусственном море высотная Асуанская плотина, могуче атакуют мертвую пустыню и своей «живой водой» даруют жизнь пустыне.

В Африке есть обычай: если человек в пустыне поделился с тобой водой, ты как бы становишься его братом. Асуанское море, которое создают строители высотной плотины, — бесценный дар народу, и то, что в создании этой плотины участвуют советские специалисты, делает их побратимами египтян.

Каирские журналисты почему–то мало пишут о строительстве Асуанской плотины, столь много значащей для судьбы страны. Но египетские феллахи черпают свои познания жизни не из прессы. Путем тяжкого труда добывают они себе средства к жизни, принося в кожаных мешках воду на свои поля. Феллахи оказались более осведомленными о великой стройке и о тех, кто в ней участвует. Этим обстоятельством неплохо пользовался наш водитель Фатхи. Стоило ему значительно кивнуть в нашу сторону и сказать, что эти «русси» едут на Асуан, как мгновенно другие водители уступали очередь у бензоколонки, сметали пыль с нашей машины, угощали фруктами, сахарным тростником и сообщали последние новости.