Царя Водяного – Чудища Светлоярского. А вдруг он нашлет на татар

окаянных бурю али потоп, али грозу невероятную. А может он огнем их

спалит? Отчего бы нет – раз он колдун!

Юрий Всеволодович недоверчиво усмехнулся.

– Сын водного царя? Едва ли я поверю в эту бредню. Пустословие все

это. Но все же ты высказал добрую мысль, Богуслав, просить чародея о

подмоге. Ежели Царь божий не подсобляет мне, то пусть подсобляют

языческие идолы. Иди к нему, Богуслав. Я же, как и ты, веры христианской,

и негоже мне там появляться. Тем более я великий князь. Я не должен с ним

общаться. Он – язычник. Что обо мне люди скажут? Князья, бояре, воеводы.

А тебе дозволено, мною дозволено. Ты тайно к нему иди. Спроси подмогу,

совет спроси. Интересно, что он скажет, какое его будет слово вещее.

– Добро, княже. Отправлюсь к нему немедля…

И в этот день Богуслав с Яремой Медведем и Данилой Храбрым и еще

с пятью верными товарищами поехал разыскивать Милонега в заволжских

лесах.

Долго дружинники искали колдуна, пока один из местных жителей не

указал едва приметную тропу между вековых сосен. Они поехали по ней,

увязая в глубоком снегу. Затем Богуслав и воины спешились и повели коней

под уздцы. Через некоторое время воины добрались до большой полянки, где

обнаружили одинокую избушку, на кровле которой вместо традиционного

конька выступал деревянный языческий знак – " Сваор-Солнцеврат". Этот

знак символизировал для противников христианской веры постоянное

"Движение Ярилы-Солнца по Небосводу". И для того человека, кто

использовал этот символ, он означал очень многое. И "Чистоту Помыслов и

Деяний", "Благость и Свет Духовного Озарения". Судя по всему, в этом

простом, но таинственном жилище обитал великий мудрец. Значит, Богуслав

был у цели.

Чуть дальше от избы торчало несколько вкопанных в землю

деревянных идолов, изображавших основных языческих богов – Перуна,

Ярило, Светича. Рядом с кумирами – четыре деревянных столба, вырезанных

в виде медведя, волка и орла и водного ящура. А ближе к краю поляны –

возвышался заснеженный холмик с воткнутым в него столбиком, на котором

было вырезано ножом только одно слово: "Ладимира".

– Это, выходит, и есть пристанище Милонега, – предположил

Богуслав.

– Похоже на то, – согласился с предводителем Ярема. – Видишь,

языческие идолы кругом. И солярный знак на охлупени.

– Угу, – кивнул головой Данила. – Знак Ярилы.

Колдун, видимо заслышав стук копыт, лошадиное ржание и

человеческие возгласы, решил выйти к незваным гостям.

Дверь заскрипела, и из-за нее появился старец – седая голова, седая

борода. Но ростом он был высокого, плечи широкие, тело худое, но крепкое.

Чувствовалась в нем немалая физическая и внутренняя сила, очи его были

ясны и тверды и излучали неземной свет. В руках у него был длинный,

толстый и тяжелый посох, наверху которого был вырезан голова медведя.

Этим посохом старец мог с одинаковым успехом прокладывать дорогу сквозь

дубраву и отражать атаки вражеских мечей. Он настороженно принялся

изучать непрошеных гостей: не по его душу приехали дружинники? Но

увидев среди вооруженных ратников, Богуслава расслабился. Взгляд его

потеплел.

Богатырь прокричал колдуну:

– Приветствую тебя, Милонег! Не узнаешь меня, это я – Богуслав, сын

Зорицы-ткачихи. А отец мой – Далибор – служил верным дружинником у

князя Всеволода Большое Гнездо. Ты меня в детстве спас от смерти!

– Я уже не помню, добрый молодец, кому я помогал и сколько людей я

спасал, – схитрил колдун. – За все мои прожитые годы много хворого люда у

меня пребыло – даже не сосчитать. Но приветствую тебя, Богуслав. Что за

нужда привела тебя ко мне? Да и добры ли твои намерения ко мне или худы?

– Я с добрыми намерениями, Милонег! От великого князя Юрия

Всеволодовича послан к тебе. И с большой просьбой!

– И что желает великий князь?

– Град наш Китеж Большой от монголов надобно как-то оградить, да и