– Хона!
– неожиданно для самого себя произнес Юл.

– Тс-с-с!

Парень опасливо посмотрел на дикарей, но те с открытыми ртами слушали речь бесноватого рыжего полудурка. По правде сказать, тот факт, что байкерша пришла к нему на выручку, обрадовал парня, но в то же время и обеспокоил. Ее ведь могут схватить.

– Если ты прямо сейчас вскочишь и забежишь за камень, я быстро перережу веревки, и мы успеем сбежать...

– Нет, Хона, это опасно, - вполголоса ответил Юл, - уходи, я сам как-нибудь!

– Перестань препираться и слушай меня!

Парень хотел повторить свой отказ, но, как назло, вождь людоедов внезапно угомонился, перестал активно жестикулировать и скомандовал:

– Яра, давай еда!

Старуха, та самая, что недавно кормила жеваной кониной или, быть может, человечиной ребятенка, схватила рогатину, помешала содержимое котла и поддев кусок недоваренного мяса, выплеснула его на землю. Узколобый гигант поднялся и потянул руку к пище.

– Валуй, нет!
– закричал главарь.
– Отдать нелюдь! Нелюдь кушать! Нелюдь нехудой, когда его кушать!

– Ну, Милон!
– недовольно протянул гигант.

– Валуй!
– взвизгнул главный каннибал.
– Валуй спорить, Валуй кушать последний! Валуй кушать после женщины!

Гигант зло зарычал и врезал палицей оземь, подняв столб тяжелой пыли, затем схватил кусок полусырого мяса и направился к Юлу. Глаза людоеда пылали яростным огнем, массивная челюсть совершала непроизвольные жевательные движения, ноздри с бешеным свистом вдыхали и выдыхали теплый воздух. И тут сердце парня по-настоящему посетил не страх, а самый натуральный и беспросветный ужас. И благодаря именно этому ужасу в его голове молниеносно созрел план действий.

Гексаграмма 19 (Линь) - Посещение

Находясь на вершине, действуйте!

– Что скажешь, Вир?
– спросил Ури.

Кастомайзер, оторвав ладонь от травы, поднялся с корточек, вскочил на лошадь.

– Они прошли здесь, - медленно произнес он, и указал в сторону мертвого города, чем-то схожего с широким невысоким холмом, который словно засохшая язва бугрился на теле великой степи, - ушли к Новочеку. Скакали галопом.

– Галопом?
– встревожился президент.
– За ними кто-то гнался?

– Не похоже, - задумчиво сказал Вир, - других следов не видно... они... просто скакали. Может, мчались наперегонки, кто быстрей. Они ведь оба совсем еще зеленые, могли и порезвиться...

– Порезвиться!
– сжав кулак, Ури ударил себя по бедру.
– Моя дочура, моя кроха, резвится с каким-то говнюком с бабским именем!

Сзади послышался смех. Предводитель Дэнджеров обернулся. Неп Дальнозоркий, лукаво щурясь, даже не думал скрывать свой сарказм. Остальные кочевники притворились глухими.

– Я просто сделал самое вероятное предположение, - Вир виновато улыбнулся.

– Ладно, вперед!
– проворчал Ури и подстегнул байка.

Отряд двинулся к городу, однако вскоре остановился. Маленькая речка преграждала им дорогу. Во времена дедов и прадедов и еще раньше, до Великой погибели она была полноводней, а теперь высохла. Речка не представляла собой значительную преграду, ее ничего не стоило пересечь вброд в любом месте, но она отделяла мир живых от мира мертвых. Байкеры смело ходили за Пагубь, в края, населенные выродками-аэсами, однако города посещать не смели. Память об ужасе, наводнившем обитель больших каменных домов, передавалась из поколения в поколение. Матери рассказывали своим детям страшные легенды. Обезумевшие люди нападали на все, что движется, поедали живую плоть еще не умерших жертв. Других обуревала похоть, и они стремились совокупляться до тех пор, пока не обессиливали. Третьих накрывала черная тоска, они ложились и застывали как статуи, не желая принимать пищу, безропотно ждали смерти. Четвертые кончали суицидом, прыгали с высоких домов-скал, резали себе глотки и вены, бились о стены до тех пор, пока мозги не вылезали наружу. И лишь немногим удалось спастись, уйти из проклятых мест, затеряться в великой степи, чтобы больше никогда не возвращаться в города.

– Первый, кто пересечет реку, навлечет проклятие на себя и своих потомков, - тихо прошептал Рекс Неустрашимый, опухоль с его лица сошла, однако вокруг левого глаза по-прежнему чернел синяк.
– В судьбоносных балладах сказано, что город - это двуликий зверь, днем он открывает дверь, а ночью становится врагом, в городах прячутся стаи волков...

– Мне бабка то же самое говорила, - юный шатен Дукат Великолепный испуганно зыркнул на Рекса.

– Йенг мне в глотку, - сказал владелец роскошных усов Крайд, - а ведь дочура-то у Ури с яйцами, не зассала.

– Да и кегль тоже отважный малый, хоть и с бабским погонялом, - заметил лысый Иж, - может, его стоит принять в шустрилы?

– Какой шустрила!
– сняв с головы шлем, возмутился патлатый и небритый Кавасаки Стальной.
– Он мой раб! Я выиграл его на скачках! Когда я его найду, я отрежу ему ухо. И йенг тоже.

– Встань в очередь, - буркнул Ури.

– Я могу признаться, - заметил Вир Златорукий, - когда я сбежал от выродков, я одно время прятался в городке, который мне попался по пути. Никакого проклятия на себе я не ощущаю. И абрикосы там вкусные.