Я посмотрел на раннее утреннее солнце, пробивающееся в окно. Я чувствовал, что всё хорошо. Чувствовал, что всё правильно.

Я посмотрел налево, и моё сердце едва не остановилось.

Свернувшись рядом со мной, лежала Обри, одетая лишь в свободную футболку. Я посмотрел на себя и осознал, что на мне только обтягивающие белые боксеры.

На меня обрушились воспоминания о прошлой ночи. Тело Обри, её кожа, ошеломляющее желание, которое свело меня с ума. Её бёдра и то, как глубоко я вонзался в неё. И то, как всё повторялось. Снова и снова. Я не мог вспомнить время, когда бы я столько смеялся с девушкой, не говоря о том, чтобы заниматься любовью снова и снова.

Несмотря на это, у меня был сильный утренний стояк. Мой член упирался в хлопковые боксеры, словно жил сам по себе. Я тихо простонал, когда посмотрел на спящую Бри, на её чертовски совершенное тело. На абсолютно лишённое ограничений тело.

До меня вдруг дошло, насколько ненормально то, что первая ночь с момента несчастного случая, когда меня не мучили кошмары, являлась той ночью, когда я занимался любовью со своей сводной сестрой. Нужно отметить, что я хотел её ещё до того, как наши родители официально поженились, но всё же.

В наших отношениях было столько нюансов. Слишком много, чтобы перечислять. Большинство из них принадлежали мне, и я не мог этого отрицать. Иногда я боялся, что этот груз потянет меня вниз, но больше всего меня пугало то, что этот груз мог потянуть её вниз вместе со мной. Все свою жизнь я стремился парить над землёй, но впервые в жизни я хотел стоять твёрдо на ногах.

— Эй. Доброе утро, — нежно сказал я.

Бри пошевелилась, а затем резко подскочила.

— Линкольн? Чёрт, мы проспали?

— Ага.

Она выглядела взволнованно.

— Который час?

— Ещё довольно рано. Солнце лишь немного взошло.

— Кто-нибудь..? — начала она, затем замерла.

— Не думаю.

Бри моргнула, а затем медленно села.

— Не могу поверить, что уснула на полу, — сказала она, захихикав.

Я приподнялся на локте и начал исследовать локон, покоившийся на её плече.

— Я спал как большой пьяный ребёнок.

Она потянулась.

— А как спят пьяные дети?

— Хорошо. Они ведь пьяные.

Бри засмеялась.

— Наверно, мне пора идти.

— Конечно, — я не хотел, чтобы она уходила.

— Я проскользну в свою комнату. Мы ведь не хотим, чтобы нас поймали.

— Верно.

Бри посмотрела на меня долгим взглядом.

— Нам нужно поговорить об этом?

Я схватил её руку и прижал к себе, затем поцеловал. Она совсем не сопротивлялась. Мне было наплевать на несвежее дыхание и прочее дерьмо. Я просто хотел целовать её так сильно и так долго, как мог. Казалось, она хочет того же.

Мы оторвались друг от друга, и Бри посмотрела на мой пах, задержавшись взглядом на выдающейся выпуклости.

— Да ладно? — сказала она, засмеявшись.

Я пожал плечами.

— Удивлён так же, как и ты.

Она снова быстро меня поцеловала, а затем встала и собрала свои вещи. Я наблюдал за ней в полном молчании.

— Увидимся позже, — сказала Бри, остановившись у двери.

— Ага. Увидимся.

Бри открыла дверь и исчезла в коридоре. Я смотрел на то место, где она стояла, и мечтал, чтобы девушка осталась. Чёрт бы побрал страх быть пойманными. К чёрту её отца, к чёрту тюрьму, к чёрту мои сломанные ноги. Всё, чего я хотел — это сидеть в лучах восходящего солнца и целовать её плечи, шею и губы.

Вместо этого, я спустил свои боксеры и начал работать над своим членом, представляя, как её губы обхватили его кончик. Я тихо простонал имя, когда кончил, смеясь над собой.

Откуда, чёрт возьми, у меня взялась энергия, чтобы мастурбировать после такой ночи?

Она чертовски сводила меня с ума – вот откуда. Я надеялся, что это поможет продержаться день и не преследовать её, чтобы затрахать до смерти.

***

Я едва успел вовремя на сеанс физиотерапии и сразу же понял, что Джесс уже в дерьмовом настроении.

— Долго спал? — ядовито спросила она, когда группа начала настраивать аппаратуру.

— Не мог справиться с собой. Всю ночь мечтал о тебе.

Она закатила глаза.

— Всё как обычно. Никаких сюрпризов.

Я изогнул бровь.

— Что заставило тебя думать, что могут быть какие-либо сюрпризы?

— От тебя всего можно ожидать, Линкольн.

«Например, то, что я трахну свою сводную сестру?» — подумал я, но не сказал этого вслух.

— Рад, что ты, наконец, это поняла.