Шрифт:
Звонкий голос раздался прозвучал как гром среди ясного неба:
– Мальчики, вы что, совсем с ума сошли?!
Александра, завернутая в простыню как в тогу, смотрела сверху - с божественным укором. От удивления разжал руки как я, так и Бабель. Злосчастный наган брякнул на пол. Рядом в коленно-локтевой позиции стонал Кольцов.
– Вы правда хотите сдать меня в ГПУ?!
– Саша наставила на Михаила указательный палец.
– Вы правда хотите моей смерти?
Никогда бы не подумал, что хозяин дачи может так густо краснеть. Однако же...
– Я видел, он готов убивать, - Кольцов близоруко мотнул головой в мою сторону.
– Ему стыдно стало, тяжело. Эдакая тоскливая жалость верный признак. Вот я и решился...
– Меня уже один из вашей братии чуть не повесил!
– зло парировал я, торопливо вылезая из-под кровати.
– Если бы не Саша!
– Но-но! Ты меня с паскудником Блюмкиным не ровняй!
– огрызнулся Михаил.
– Вот только руками не надо!
– живо опомнился я, когда с трудом сохраняющий равновесие Кольцов в попытке удержаться на ногах навалился на мою девушку.
– Извини, я по-дружески!
– Знаю я вас!
– Он уже старый, ему можно, - неуклюже постарался погасить ситуацию Айзек.
– А мне тем более!
– Помню-помню, с женой Ежова...* - продолжил было я по инерции, но тут вмешалась Саша.
– Сперва объясните, почему из-за слетевшего с катушек палача на кремлевском троне взрослые умные люди решили друг-друга поубивать?
– быстро нашла она нужные слова.
– Как же вы могли народовольцев и эсэров забыть?! Хоть бомбисты - но ведь настоящие герои! Взять того же Каляева. Он террорист? Вне сомнений! Целого великого князя взорвал. А кто его именем Долгоруковскую улицу назвал?** Не вы ли, товарищ Кольцов, об этом в своем "Огоньке" трезвонили?
– Проспекта Савинкова, между тем, не наблюдается, - поспешно воткнул шпильку Бабель.
Вздернул стеклышки на свой монументальный утконос и думает, что самый умный. Однако Саша не собиралась уступать инициативу. Укоризненно покачав головой, она шагнула к насмешнику и прошептала прямо в круглое лицо:
– Вы великий писатель, Исаак Эммануилович. О силе вашего интеллекта слагают легенды. Но ради Бога поверьте, если бы вы знали то, что знает Лешка - немедленно захотели бы переименовать Тверскую в Обуховскую!
– Браво!
– не остался в долгу Бабель.
– Блестящая экспрессия!
– Коли узнаете, не до смеху будет...
– Так позвольте ж наконец узнать!
– Да всего пять минут назад попытался все объяснить... некоторым, - вмешался я.
– Гипнотизировать-то на кой черт?
– начал оправдываться раздосадованный глупым поворотом Михаил.
– Сунул под нос какую-то светящуюся чепуховину, и давай небылицы рассказывать.
Вместо ответа Саша подобрала отброшенный в пылу борьбы смартфон, кокетливо пригладила складки импровизированного одеяния и уселась на кровать. Хлопнула ладонями по застиранным цветочкам покрывала:
– Присаживайтесь рядом, товарищи! Покажу все как есть. Эта штука из 2014 года, из нашего с вами будущего. Называется смартфон...
То, что не вышло у меня - сумела хрупкая девушка. Пристыженные литераторы послушно ловили глазами сухие строчки истории СССР, изучали картинки, слушали пояснения и казались абсолютно безопасными. Настолько, что я рискнул сходить на огород - накопать картошки. Затем затопил печку, используя вместо дров все те же вездесущие газеты. Жарил клубеньки на живом огне под декламацию мандельштамовских "тараканьи смеются усища и сияют его голенища". Кто бы знал, что вставленный в презентационный файл скан тетрадного листочка с оригиналом текста вызовет фурор как бы не больший, чем длинные списки уничтоженных в тридцать седьмом генералов? Но тут прекрасно знали как почерк Осипа, так и то, что ничего подобного он еще не писал.
Идиллию быта прервал быстрый стук в дверь.
– Михаил Ефимович! Срочная телеграмма!
Кольцов и не подумал откликаться. После третьего, уж вовсе неприличного вопля почтальона мне пришлось буквально за шиворот оттаскивать журналиста от экрана смартфона. Вернулся он в комнату с бланком в руках, как говорят - без лица. Выпалил скороговоркой:
– Антид Ото*** мертв, Бухарин вызывает меня к себе. Срочно! Его только что поставили главредом "Правды".
– Неужто на Принкипо достали?
– поразился я.
– Опять ледорубом?
Михаил досадливо поморщился в ответ, похоже, он пытался под старым прозвищем скрыть от нас с Сашей фигуру Льва Давидовича. Проворчал:
– Что за ледоруб такой?
– В истории Леши специальный агент Сталина убил Троцкого ледорубом, в Мексике, - опередила меня Александра.
– Но в сороковом году, - добавил я.
Дата Кольцова не интересовала, он явно разрывался между любопытством и долгом. Потоптался вокруг кресла с обломанной в драке ножкой, наконец решился:
– Николая Ивановича мне никак нельзя подвести, - и чуть помедлив, добавил заискивающе: - Вы же точно никуда не убежите? А продуктов и лекарств я привезу, вы только ради Бога не волнуйтесь!