Я встаю с пола и тяжело вздыхаю.

– И вы туда же со своими учениями..

– Пойми, я это делаю не для того, чтобы показать тебе, что я весь такой умный и жизнью наученный, просто я хочу уберечь тебя от многих неприятностей..

– Вы знаете, что я употребляю наркотики?

– Да..

– Спасибо, что ничего не сказали по этому поводу.. Спокойной ночи..

– Спокойной ночи, Джина..

Медленными и уставшими шагами поднимаюсь по лестнице прямо в свою комнату. Пройдя мимо зеркала, я косо бросаю взгляд на него. Мои красные волосы при тусклом свете кажутся чёрными. Я смотрю на своё отражение. Мои тёмные круги под глазами увеличились вдвое, скулы стали выпирать наружу и делать лицо уродливее, как у мертвеца.

Ложусь в кровать и достаю свой дневник.

«Привет дневник!

Сегодня я покрасила волосы в красный! Представляешь? Я до сих пор не могу поверить в то, что какие-то изменения в себе я сделала без разрешения мамы. Мистер Гиннесс (видимо новый ухажёр мамы) заценил мой новый цвет, сказав, что он мне очень идёт. Я думаю, что мы с ним подружимся, ведь он ещё и адвокат моей мамы. Помогает ей как можно скорее развестись с папой.

О чём ещё написать? Да больше и не о чем, кроме того факта, что я стала королевой осеннего бала! Да, я выиграла корону у Алекс, но та пообещала мне не обижаться на меня! А ещё у меня появился новый друг Чакки. Дурацкое имя, но если постоянно называть его Чак, то это выглядит менее ущербно. Он даже подрался с ведущим на балу, а затем подговорил всех присутствующих, чтобы они аплодировали, свистели и кричали громче, иначе бы я не победила.. Не знаю что это у него.. влюблённость в меня или просто дружеская симпатия..

День двадцать первый, Джини.»

День 22

– Доброе утро, Реджина! – мама отдёргивает шторку и лучи солнца моментально ослепляют мне и без того больные глаза.

– Ай! Что ты делаешь?!

– Как видишь бужу тебя.

Я поднимаю голову и недовольно смотрю на часы.

– Мам, сейчас только шесть утра! Мне как минимум спать ещё целый час!

– Не играй с огнём, особенно тогда, когда этот огонь сильнее тебя!

Мама выходит из комнаты, а я ложусь обратно на подушку, зажмуриваю глаза и пытаюсь заставить себя уснуть, но как оказывается, это всё бесполезно. Встаю с постели и иду к шкафу, как вдруг ощущаю в на себе адскую головную боль, от которой я хватаюсь за голову и сажусь на корточки.

– Какого чёрта..? – я в буквальном смысле загибаюсь от головной боли и не могу сказать ни слова. В комнату опять заходит мама.

– О, Боже, что с тобой?

– Голова… я сейчас просто разорвусь на мелкие части!

Она помогает мне встать с пола и лечь обратно в кровать. Местоположение рук я так и не меняла.

– Я сейчас принесу тебе таблетку..

Мама опять куда-то убегает, я лежу на кровати, солнце продолжает светить мне в лицо, а от этого голова начинает болеть в десять раз больше. Прекрасное утро понедельника.

За столом я не прикоснулась к тарелке с кашей. Моя головная боль стихла, но не прошла окончательно.

– Что у тебя случилось? – спрашивает мама, которая дожаривает блинчик, а затем кладёт его на тарелку в другую такую же стопку одинаковых блинов.

– Ничего, просто ужасно болит голова.

– Надеюсь, это не твои отмазки, чтобы не идти в школу к первому уроку.

– Нет, ты что, я же люблю ходить в школу, – съязвила я.

– Кстати, забыла у тебя спросить вчера..

– Что?

– Ну, насчёт Джона.. как он тебе?

– За один вечер, мам, трудно что-то сказать о человеке. Мне нужно знать его хотя бы неделю или две, чтобы ответить на твой вопрос. Если я сейчас скажу о нём своё первое впечатление, то оно будет не верным..

– Почему?

– Потому что я в который раз для себя убеждаюсь, что внешность бывает чересчур обманчива. На вид он приятно выглядит, но много болтает.. Пройдёт время и я смогу сказать о нём больше, а сейчас прости.. у меня нет настроения да и тем более, я уже опаздываю на автобус.