МАКСИМ. Они вышли, и я их выбросил.

ДОКТОР. Слушайте, как вас… Мак! Вы врете. Признайтесь, как вам это сделали?

МАКСИМ (качает головой). Я не вру. Просто у нас быстро заживают раны. (Протягивает руку.) Разрежьте мне руку. Если надрез будет неглубокий, я затяну его за десять-пятнадцать минут.

Все переглядываются. Мемо поудобнее устраивает на коленях пулемет.

ОРДИ. Гэл рассказывал про древнюю горскую медицину… Они умеют заговаривать раны.

ДОКТОР. Ах, горская медицина… В молодом человеке семь дыр! И если это дыры от настоящих пуль, то по крайней мере четыре из них – каждая в отдельности! – были смертельными.

ГЕНЕРАЛ (Максиму). Что вы на это скажете?

МАКСИМ. Он ошибается. Для нас эти раны не смертельны. Вот если бы ротмистр попал мне в голову… но он не попал.

ДОКТОР. Н-да.

Пауза. Доктор берет у Лесника флягу и отхлебывает, не закусывая. Максим натягивает рубашку.

МЕМО (держит Максима на прицеле). До сеанса осталось всего ничего! Нас всех скрутит, а этот будет как огурчик! Решайте быстрее, за минуту до сеанса я его пристрелю!

ОРДИ. А я ему верю. У него концы с концами не сходятся, но это просто потому, что он странный человек. Но он не провокатор. Я за него, Генерал.

Пауза. Доктор передает флягу Леснику. Тот тоже пьет.

ГЕНЕРАЛ. Зачем вы пришли к нам? Хотите участвовать в нашей борьбе?

МАКСИМ (качает головой). Я хочу разобраться.

ЛЕСНИК. У нас так не делается, милый. У нас так: либо ты наш, и тогда на тебе оружие и иди воевать. Либо ты, значит, не наш, и тогда извини… куда тебя – в голову надо, да?

ДОКТОР. У меня предложение. Пусть он нас поспрашивает… У вас же есть вопросы, Мак?

ОРДИ (усмехаясь, преображается, ее лицо теряет жесткость, делаясь молодым и очень милым). У него много вопросов. Пока жил у моей матери – все с вопросами приставал…

МЕМО (нервно). Нет времени!

ГЕНЕРАЛ. Ну, пара минут еще есть… (Максиму.) Спрашивайте.

МАКСИМ. Кто такие Неизвестные Отцы и чего они хотят?

Кажется, этого вопроса никто не ожидал.

ДОКТОР. Неизвестные Отцы – это анонимная группа интриганов, захвативших власть. Некоторые из них искренне считают себя благодетелями отечества, но в основном они хапуги, сибариты, садисты. Вы удовлетворены?

МАКСИМ. Нет. Их экономическая программа? Их идеология? Их база, на которую они опираются?..

Все опять переглядываются. Лесник передает флягу Орди, та пьет, как мужчина.

ДОКТОР. Вы слишком многого от нас хотите. Мы не теоретики, мы – практики… Собственно говоря, мы боремся за свою жизнь…

МАКСИМ. Я не хотел никого обидеть. Я просто хочу разобраться. К чему вы стремитесь, кроме сохранения жизни?

ЛЕСНИК (закипая). Ты, мил-человек, того… Не знаю, как там у вас в горах, а у нас тут люди любят жить. Как это так – кроме, говорит, сохранения жизни? А мне, может быть, кроме этого ничего и не надо!

ГЕНЕРАЛ. Подожди, Лесник.

ЛЕСНИК. Нет, это пусть он подождет! Ишь ты, какой нашелся!

ДОКТОР. Подожди, дядя. Не сердись. Видишь, человек ничего не понимает… (Максиму.) Видите ли, какой-то единой политической программы у нас нет: мы убиваем, потому что убивают нас.

МАКСИМ. Почему вас убивают?

ДОКТОР. Нас считают выродками. Неизвестным Отцам выгодно нас травить, это отвлекает народ от внутренних проблем, от коррупции финансистов, загребающих деньги на военных заказах и на строительстве башен.

МАКСИМ. Это уже нечто. Значит, Отцы служат деньгам?

ДОКТОР. Отцы никому не служат. Они сами – деньги.

МАКСИМ. При чем здесь башни противобаллистической защиты? Зачем вы на них нападаете?

Все смеются – неприятно.

ЛЕСНИК. Вот дурак. А туда же – базу ему подавай…

ДОКТОР. Это не противобаллистическая защита. Это источники специального излучения. Большинство людей – вот и вы, например, – его не замечают. А несчастное меньшинство из-за каких-то особенностей своего организма при облучении испытывают адские боли. Вот этих людей и называют выродками… Излучатели включаются два раза в сутки по всей стране. В десять утра и десять вечера. Каждый день. Плюс установки локального действия на патрульных автомобилях… Нам негде укрыться, защиты не существует, мы сходим с ума, стреляемся, вымираем…