Шрифт:
Интересно, смотрел ли Дирк шоу сегодня вечером? От этой мысли голова заболела сильнее.
Лина подошла к телефону и сняла трубку, чтобы заказать пару таблеток от головной боли. И тут в дверь постучали.
Лина изумленно взглянула на часы. Стрелки двигались к полуночи.
— Кто там?
— Обслуживание. Средство от мигрени.
Лина остолбенела. Разве такое возможно? Она же еще не звонила по поводу таблеток! И тут же вздохнула с облегчением. Дженни! Вот кто позаботился о ней! Лина ведь жаловалась подруге на головную боль.
Она решила, что утром первым делом поблагодарит ее. Дженни идеальна во всем.
— Какое счастье, что вы пришли! — Лина торопливо открыла дверь и застыла от изумления.
— Надеюсь.
— Вы?!
Марк криво усмехнулся. На секунду в его глазах мелькнула неуверенность, которая удивила Лину еще больше. Но он мгновенно собрался и произнес нарочито небрежно:
— Я думал, вам это пригодится.
Он кивнул на поднос, который держал в руках. Упаковка с обезболивающим средством. Вазочка с мороженым и чашечка с чем-то густым и горячим, из которой шел пар.
— Либо у вас шестое чувство, либо у всех женщин после ваших поцелуев раскалывается голова!
Марк на мгновение потупился, но затем решительно вскинул подбородок.
— Ни то, ни другое. Но у меня есть такая особенность организма: спина болит, если я не довел до конца хорошее дело.
— Хорошее дело?
— Нас ведь, к сожалению, прервали.
— Это я сделала.
— Вы бы так никогда не поступили, если бы мы не были в телестудии. Спорим?
Он подмигнул ей. И Лина поняла, что ее бастионы тают, как мороженое в вазочке, что стоит на подносе…
Глава пятая
— Ванильное?
— Нет, фисташковое. С горячим айвовым соусом. Лед и пламень — как вы.
Его глаза интригующе блестели. В них светилось нескрываемое восхищение. Лина почувствовала, что ее сердце застучало быстрее. Слова Марка были так приятны. А его забота — так трогательна…
Она отступила назад.
— Заходите. У меня дико болит голова, но я очень люблю фисташковое мороженое. Вы не смогли подыскать более подходящего момента для визита ко мне?
Она улыбнулась, забирая вазочку с подноса. И немного смущаясь, зачерпнула ложкой восхитительное лакомство.
— М-м-м, вкусно…
— Так же вкусно, как мой черничный тортик?
Вполне невинный вопрос, если бы не тон его голоса.
— Почему вы здесь? Любой более или менее нормальный человек в это время спит.
— А вы? — ухмыльнулся Марк.
— Может, я не настолько нормальная, как кажется.
— Я бы с удовольствием продолжил с того места, где мы прервались в студии. — Его голос звучал как музыка.
— Вы хотите меня поцеловать?
— И не только.
Что мешает ей выставить его за дверь? Как любого нахала, который подбирается к ней? Лина запаниковала. Марк разрушал ее годами выстроенную защиту. Она уже готова сдаться.
Она жила по двум принципам. Дисциплина и целесообразность. К сожалению, еще воздержание… Но тому были причины: Дирк, которого она по разным соображениям не могла обидеть. Если внять разуму, она должна попросить Марка уйти.
Сейчас.
Немедленно.
Пока ей еще окончательно не отказал рассудок.
Но колени предательски дрогнули, когда Марк сделал шаг вперед. Осторожно забрал из рук Лины вазочку с мороженым. В его потемневших глазах светилась улыбка. И вопрос…
Лине вдруг жгуче захотелось отдаться чувствам. И вообще, есть еще тысяча доводов в пользу Марка и ночи с ним. Это ведь практически научный эксперимент. Разве не так? Она должна выяснить, что означает мучительное покалывание по всей коже, когда она смотрит ему в глаза.
И дрожь в коленях.
И частое сердцебиение.
И учащенное дыхание.
Лина вдруг ощутила себя девчонкой, у которой вот-вот будет первый в жизни мужчина. Бесенята в глазах Марка обещали славное приключение. В конце концов, даже с позиций целесообразности имеет смысл остаться с этим поваром. Ничто не расслабляет лучше хорошего секса. От него проходит даже головная боль. Без всяких таблеток.
К тому же, в отличие от Дирка, Марк не будет потом предъявлять к ней никаких собственнических претензий. Он живет в Лондоне. После этой ночи их пути разойдутся. Навсегда.