— Барти Крауч-старший навестил умирающего сына вместе с умирающей женой, так? Жена и сын выпили Оборотное зелье, которое Крауч-старший смог пронести в комнату для свиданий, и поменялись местами, после чего дементоры увели жену, а сын ушёл с отцом, верно? Затем жена Крауча-старшего тихо и спокойно угасала в Азкабане, старательно отхлёбывая Оборотное зелье с кусочками своего сына каждый раз, когда её могли увидеть другие заключённые, и вскоре умерла. До сих пор всё верно?

— Вроде бы, да… Но к чему ты клонишь?

— К тому, что если в комнату для свиданий Азкабана можно спокойно пронести и передать заключённому Оборотное зелье, то в Азкабан можно пронести вообще всё, что угодно! Взрывчатку, наркотики, волшебные палочки… И это ещё не всё. У женщины была возможность хранить в своей камере готовое Оборотное зелье. И его не нашли! То есть не производятся ни профилактические обыски, ни тайные наблюдения за заключёнными, ни периодические перемещения заключённых из камеры в камеру. Тюрьма полна дементоров, но ни одного человеческого наблюдателя, который раскусил бы действие Оборотного зелья, в тюрьме нет, — получается, дементоры охраняют заключённых вообще без контроля Министерства Магии. Никто не сажает в камеры «подсадных уток» в надежде, что заключённые разговорятся и проболтаются о чём-нибудь, а ведь это азы любой тюрьмы. Вам всё это не кажется подозрительным?

— Подозрительным? — Рон почесал в затылке. — Гарри, ты чего? Это же Азкабан! Дементоры лишают человека воли и давят на него так, что он даже пошевелиться лишний раз не может! Помнишь, нам Хагрид рассказывал?..

— Не помню, — отрезал Джеймс и положил себе крошечную яичницу-глазунью из одного яйца с кусочками аппетитно торчащего из неё бекона. — Ау, Земля? Я потерял память! Кроме того, психику Хагрида продавит даже амёба. Но допустим, что дементоры и правда давят на психику… Нюхалз сумел сохранить разум и волю на протяжении двенадцати лет. Двенадцати лет, Рон! Это целая куча времени! Это столько, сколько обучается в «Хогвартсе» средний представитель рода Крэббов!

Винсент Крэбб, услышав упоминание своего имени, осклабился и радостно замахал рукой. Гойл, сообразивший, что упоминание раздалось за столом Гриффиндора, скорчил дикую рожу и стукнул Крэбба кулаком в плечо. Малфой, которого задело тушкой Крэбба по касательной, тяжело вздохнул и закатил глаза, безмолвно жалуясь зачарованному потолку на своих соратников.

Джеймс, не обращая внимания на эту пантомиму, продолжил:

— Жена Барти Крауча-старшего сумела сохранить достаточно разума и воли, чтобы пить Оборотное зелье каждый раз, когда её могли увидеть. А ведь применение Оборотного зелья довольно болезненно, — вы рассказывали мне про тот случай на втором курсе, когда мы изображали Крэбба, Гойла и кошечку. Помнится, вы сравнивали это ощущение с плавящейся кожей… Как по-вашему, сидящие на голодном пайке из-за вынужденного заключения в Азкабане дементоры, — существа, питающиеся страхом, болью и страданиями, — могли не заметить, что один заключённый постоянно испытывает страдания, когда мимо его камеры проводят другого заключённого?

Рон и Гермиона переглянулись. Джеймс с неподражаемой грацией великосветского франта отрезал кусочек яичницы и отправил его в рот.

— Я что-то никак не соображу, к чему ты клонишь, — пожаловался Рон, устремляя на суперагента взгляд, каким мелкий рогатый скот смотрит на новые ворота.

Бонд тщательно прожевал еду и проглотил её, после чего промокнул губы салфеткой.

— Я клоню к тому, что побег Барти Крауча-младшего был подстроен.

— Подстроен?! — ахнула Гермиона.

— Безусловно, — кивнул суперагент. — Я только ещё не знаю, кем именно — Волан-де-Рон, держись-Мортом, который нашёл способ связаться со своими старыми соратниками ещё до обретения тела, Министерством Магии или Дамблдором.

Рон резко встал:

— Знаешь, Гарри, я не обязан выслушивать такие мерзости! Как ты можешь подозревать Дамблдора?!

Рыжеволосый Уизли демонстративно смерил безмятежно уплетающего гренок Бонда пылающим взором, схватил свою тарелку и вразвалку направился к братьям и сестре, занявшим стратегические точки вокруг блюда с атлантическим лососем.

Гермиона слегка растерянно проводила удаляющегося Рона взглядом и обернулась к Бонду:

— Ты серьёзно думаешь, что Дамблдор мог вытащить из тюрьмы Барти Крауча?

Джеймс тщательно вытер пальцы и налил себе горячий шоколад, переходя к десерту:

— Легко. Мотив-то у него есть. Дамблдор катастрофически терял своё влияние, в последние годы оно упало до минимума. Теперь следи за руками: освободив Крауча, преданного сторонника Волан-де-Морта, Дамблдор даёт возможность восстановиться своему врагу, который, однако, в силу ограниченного телесного опыта за последние двенадцать лет, а также в силу полного безумия за более долгий срок, не представляет больше особой опасности. Зато замечательно годится в качестве пугала для других магов, которые ещё помнят Первую Магическую Войну. Если разыграть карты правильно — подкинуть моё имя в Кубок Огня, проследить, чтобы я постоянно побеждал в Турнире Трёх Волшебников и добрался до порт-шлюза первым — можно убедить весь мир, что Волан-де-Смерд вернулся. В активе имеем пропавшего чемпиона с кубком, заклинание «Акцио!» доставляет кубок обратно, простая проверка показывает, что это порт-шлюз, с его помощью на кладбище отправляется группа авроров, там обнаруживается один труп чемпиона и один упивающийся своим триумфом Волан-де-Мрёт, толкающий пафосные речи перед сторонниками. Волдя не рад появлению авроров и крошит их в капусту. Но кто-то непременно спасается, поверь мне на слово, силовики замечательно понимают, когда заканчивается время геройствовать и начинается время драпать. Сбежавший возвращается сюда, в «Хогвартс», где тем временем кучкуются официальные лица Министерства, докладывает о возрождении Волди всему честному люду, после чего пафосно умирает на глазах толпы. И тогда вся магическая Великобритания, подвывая от ужаса, на коленях поползёт к единственному магу, которого Сама-Знаешь-Кто боится. С тщательно рассчитанным риском игра беспроигрышная: всего-то и надо что время от времени направлять Барти Крауча. При этом сам Крауч будет искренне полагать, что весь план целиком, от начала и до конца, — исключительно его идея, а Дамблдор ему в лучшем случае мешал.

Джеймс откусил ещё один кусочек пончика.

— Но получилось так, что моя волшебная палочка вошла в гасящий резонанс с волшебной палочкой Волан-де-Морды, и это позволило мне спастись. Я уверен, что Дамблдор знал о теоретической возможности Приори Инкантатем, но он не рассчитывал, что Волдя решит меня помучить. Дамблдор не садист, а прагматик; он бы убил меня сразу, без театральных представлений и без дуэлей; он судил по себе, и ожидал столь же разумного поступка от Волан-де-Морды. Но тот захотел покрасоваться, устроил дуэль, и у меня появилась возможность сопротивляться. Палочки вошли в резонанс, это позволило мне спастись, и вся игра полетела Нюхалзу под хвост: задыхающийся от ужаса мальчишка с трупом в одной руке и с золотой миской в другой — это не настолько круто, как израненный аврор в полном боевом облачении. Мне никто не верит. Дамблдору тоже никто не верит. Министерство в ответ на столь жалкий результат гениальной комбинации окрысилось и начало теснить Дамблдора по всем фронтам. К нам присылают мадам Розовую-Жабу-С-Чёрным-Бантиком, — Джеймс кивнул на щебечущую с Помоной Стебель профессора Долорес Амбридж, — основная цель которой — развалить преподавание в этой школе. При этом Волдя затаился где-то в глуши и ждёт, когда Дамблдор с Министерством закончат танцевать друг напротив друга и приступят к обмену ударами, чтобы выступить со свежими силами, когда обе стороны истощат себя в борьбе. Знаешь, я не удивлюсь, если выяснится, что именно Дамблдор подослал ко мне дементоров. Просто чтобы придать хоть немного убедительности своей идее о выходе бывших сторонников Волан-де-Смерда из повиновения.