— А теперь плохие новости, — продолжил Билл. — Мастер вампиров просветил меня о политической ситуации в волшебном мире. Мэм, я думаю, вам лучше покрепче взяться за подлокотники кресла.

Вместо этого Эм упёрла локти в столешницу и водрузила подбородок на сплетённые пальцы. Стальным взглядом светло-голубых глаз можно было резать металл.

— Во-первых, европейские вампиры не поддерживают отношений с британскими вампирами, — начал Таннер. — Они считают британских вампиров изгоями, тем более что те, будучи запертыми на островах без прилива… Гхм… Свежей крови, несколько деградировали. Видите ли, так получилось, что британские маги, что британские вампиры имеют крайне малый вес в международном волшебном сообществе.

— Почему?

— Из-за своего снобизма, — Таннер провёл рукой по волосам, отчаянно подбирая слова. — Англичане считают всех остальных априори хуже себя, понимаете? Относятся к ним снисходительно.

— Да что эти континентальные неучи понимают в снобизме! — поднял бровь Кью.

— Вот видите, — вздохнул Таннер. — Поэтому другие маги и другие вампиры отказываются поддерживать с ними отношения.

Эм побарабанила пальцами по ладони другой руки.

— И что это значит в контексте потенциальной войны нормальных людей и магов?

Билл замялся.

— Таннер, вы мой шеф аналитиков, — нажала Эм. — Если я приму неправильное решение, основываясь на недостаточно хорошо интерпретированной информации, виноваты в этом будете вы.

— Мэм, если судить об отношении континентальных магов к британским по поведению волшебницы Ольги, европейские маги в случае открытого конфликта не будут поддерживать британских магов, — решился Таннер. — Вампиры — так точно отказались поддерживать британских вампиров. Континентальные маги наших магов недолюбливают, особенно после заварушки, которую устроили Геллерт Гриндевальд и Альбус Дамблдор. По рассказам, мэм, это была настоящая бойня, причём в плохом смысле слова, и тамошние маги винят во всех потерях не только немецких, но и британских магов, с Дамблдором во главе.

— И что им дался этот Дамблдор?.. — проворчал Дауни.

— Идеи, за которые боролся Гриндевальд, были выдвинуты Альбусом Дамблдором, — ответил Таннер. — Когда Геллерт Гриндевальд начал перекраивать Европу на свой лад, Британия попыталась отсидеться за проливом. Я не совсем понимаю, какую защиту может предоставлять пролив, когда противник владеет аппарацией, ну да ладно. Европейские маги напряглись и почти завалили Гриндевальда трупами, но он…

— Выковал мегакольцо? — предложила мисс Манипенни.

— Что-то вроде, — осторожно кивнул Билл. — Согласно сведениям вампиров, у него была волшебная палочка.

— Это неудивительно для волшебника, — заметил Кью. — У них всегда есть волшебная палочка, или посох, или зубочистка. Один советский исследователь опубликовал даже масштабное эссе на тему волшебных спичек [201] .

— Да, но вампиры утверждали, что у него была самая мощная волшебная палочка из всех возможных.

— Что-то знакомое… — Джейкоб Дауни нырнул в свои записи. — Где-то я такое уже слышал.

— Вы привезли эту палочку? — наклонился вперёд Кью, потирая руки. — Мы распотрошили волшебную палочку Снегга, но у нас слишком мало данных, чтобы судить о её мощности. По результатам исследований удалось только выяснить, что распотрошённая волшебная палочка теряет магические свойства. Нужно ещё несколько палочек, чтобы провести дополнительные эксперименты.

— Нет, — покачал головой Билл. — Она осталась у победителя.

— Все источники в волшебном мире утверждают, что после поединка с Гриндевальдом победитель забрал его палочку себе, — кивнула Изабелла Крулл, подтверждая слова начальника.

— И победитель этот… — зрачки Эм сузились.

— Совершенно верно, Альбус Дамблдор, — кивнул Билл. — Мы это уже обсуждали. Но Ольга указала мне на момент, который мы в прошлый раз как-то проглядели: если Геллерт Гриндевальд был другом Альбуса Дамблдора, то почему Альбус вызвал его на дуэль? Разве не логичнее было бы для него сражаться на стороне Гриндевальда? Если Первая магическая война была развязана против желаний Дамблдора, почему он не остановил своего друга до того, как тот успел наломать дров? А если Гриндевальд к тому моменту уже перестал быть другом Альбуса, то моральный долг Дамблдора был остановить его в самом начале бойни.

Сидящие за столом люди, к которым уже давно присоединился Билл, переглянулись.

— Мегапалочка, — подытожила общую мысль мисс Манипенни.

— Я не вижу других вариантов, — кивнул Билл. — Вся затея была изначально срежессирована Дамблдором. Очень уж удобно получается: подбить друга на то, чтобы погрузить Европу в кровавый хаос, подождать, пока друг завладеет мегадевайсом, а потом отнять его и присвоить. После чего Дамблдор остаётся весь в белом и с мегапалочкой, а Геллерт Гриндевальд публично извиняется и идёт в собственный загородный дом на заслуженный отдых, то есть в добровольное заточение.