О «счастливчике» Шондере невольно думали и остальные. Метель разбушевалась не на шутку, и даже толстые стёкла не могли заглушить свирепый свист ветра.

После завтрака все собрались в библиотеке. Так уж вышло, что именно эту тёплую уютную комнату для посиделок выбирали все гости баронессы.

— Ужасная погода, — поёжилась Ангелика.

Устроившись на диване, она тревожно смотрела в окно, за которым разыгралось настоящее снежное представление.

— И что этому гонщику в голову взбрело? — сердито сказала Габи. — Теперь он застрянет где — нибудь на дороге и замёрзнет.

— По крайней мере в его смерти никого не обвинят, — лениво заметил Потсдорф, развалившись в кресле. — Если бы метель прекратилась, я бы тоже попытался покинуть этот замок.

— Мозгов у вас ещё меньше, чем я думала.

— Милая Габи, я не верю своим ушам! Вы думали обо мне? Сегодня я засну счастливым.

Габи скорчила брезгливую гримасу и отвернулась.

Бинди Би с видом королевы расположилась на бархатной тахте и читала журнал. И при этом вид у певицы был такой пренебрежительный, словно она делала одолжение. Бинди Би не обращала внимания на Потсдорфа и совсем не тревожилась о том, что он оказывает знаки внимания Габи.

Габи же совсем не радовало усиленное внимание актёра, и она всеми силами старалась игнорировать его. Однако Потсдорф не унимался. Он уже предложил не только руку и сердце, но и все гонорары от своих кинокартин: и прошлых, и будущих. Под конец Потсдорф с комическим возгласом «Была не была!» кинул девушке под ноги белоснежную виллу на Ривьере, и тут терпение Габи лопнуло.

— Как вам не стыдно! — зло воскликнула она. — Как вы смеете предлагать мне такое? Да ещё при моём шефе!

— А что такое? — удивился Потсдорф. — Думаете, ваш шеф что — нибудь слышит? Да не смешите меня! Для него всего дороже его шавка, а о вас он даже и думать забыл.

Он кинул взгляд на повелителя моды. Руппрехт сюсюкал с Ди — Ди, и собачонка, умиротворённая после сытного завтрака, благосклонно принимала его ласки.

— Какая идиллия, — процедила Габи, и Ангелика могла покляться, что в её взоре, устремлённом на собачонку, была самая настоящая ненависть.

— Так что вы видите, моя дорогая, ваш шеф предпочитает общество своей шавки, а вовсе не ваше, — подытожил Потсдорф и придвинул своё кресло поближе к креслу Габи. — А вот я предпочитаю всем именно вас, моя дорогая.

— Вы будете сильно удивлены, но меня это совсем не радует, — отпарировала Габи и отодвинулась вместе со стулом.

— А я ничуть не удивлён, поскольку знаю, что вы это говорите, чтобы раззадорить меня, — сообщил Потсдорф и снова пододвинул кресло.

— Уверяю вас — я даже не думала об этом, — неприязненно сказала Габи, снова отодвигаясь.

— А я уверяю вас, что это самые настоящие женские уловки, чтобы ещё больше завлечь нас, мужчин, — сообщил Потсдорф и снова придвинулся.

— Наверное, так поступают ваши знакомые женщины, но я совсем другого сорта, — сказала Габи и хотела снова отодвинуться, но увидела, что почти вплотную прижата к стене.

— Уважаемая, вы не слышите, что ваш мужчина пристаёт ко мне? — громко спросила Габи, обращаясь к Бинди Би.

— Он ко всем хорошеньким девушкам пристаёт, — пожала плечом Бинди Би, не отрываясь от журнала. — Бинди Би ничего не может поделать, ибо Бинди Би уже устала от этого.

— Утихомирьте своего пылкого поклонника, или это сделаю я, — пригрозила Габи.

Бинди Би снова пожала плечом, но на этот раз ничего не сказала, а Потсдорф весело ухмыльнулся прямо в лицо Габи:

— Вы попытаетесь меня утихомирить, моя дорогая? Хотел бы я на это посмотреть.

Габи гневно взглянула на него, поднялась с кресла и пересела к Ангелике, где сразу же завела разговор о новинках моды, демонстративно не обращая внимания на актёра.

Потсдорф усмехнулся и перевёл взгляд на Бинди Би, а затем поинтересовался:

— А где наш барон и Скотланд — Ярд? Я видел, что после завтрака они снова отправились в комнату этого задавалы Шондера. Вы заметили, они долго там оставались, когда мы во время завтрака узнали о внезапном исчезновении гонщика… Впрочем, мне всё равно, куда он подевался. Неприятный человек. Вы не находите, фройляйн Мур? — окликнул он Мари, которая сидела в стороне, целиком погрузившись в чтение.

— Не нахожу, — процедила сквозь зубы Мари.

— Вы как — то подозрительно неразговорчивы, фройляйн Мур. Очень странно для знаменитой писательницы. Обычно писатели любят потрындеть о своих планах, а вы так загадочно молчите, — продолжал Потсдорф, не спуская ярких синих глаз с девушки.

— Простите, но я читаю, — холодно сказала Мари, и актёр, пожав плечами, стал насвистывать легкомысленную песенку.

Мари сердито посмотрела на него и вернулась к книге. Но она солгала: она совсем не читала. Все её мысли были заняты внезапным исчезновением Шондера. Он удрал, испугался её, удрал! Где теперь его искать? И это просто невероятно, что кто — то попытался прорваться сквозь такой страшный буран, пусть даже это и знаменитый гонщик.