Шрифт:
– А, точно. Панцирь. Похоже, надо его… вскрыть, – она повернулась к Лемону, почти смеясь: – До сих пор не верится, что я это делаю. Это же, ну, радтаракан!
Гуль рассмеялся:
– Ну, если примешь потом антирадин, то… – вдруг озарённый, он запнулся. – А, вот оно что!
Мисти отвлеклась от ножки:
– Что?
– Антирадин! – повторил гуль, глядя на её завтрак. – Блинкер говорил, что яд пауков дольше сохраняет мясо, – он вновь взглянул на Мисти: – Но он не только это делает!
– А что ещё? – не понимала единорожка.
– В лазарете мне одна кобыла, э-э, су-, э-э, собака рассказала, что пауки ищут и пьют антирадин!
Мисти взглянула с недоумением:
– Хочешь сказать, они… добавляют его в свой яд?
– Проверь, – Лемон кивнул на её пипбак.
Мисти обратилась к своему устройству и просканировала ножку:
– Ты прав, никакой радиации. Можно спокойно есть.
– Там, наверное, и антирадина ещё немного есть, – усмехнулся гуль. – Да, они очень хорошо заботятся о своих питомцах.
– Ага. Итак! Мы определили, что это можно есть, – Мисти ударила копытом по тараканьей ножке, расколов часть панциря, и принялась телекинезом вынимать кусочки хитина из съедобной части. – Что ж, посмотрим, так ли оно вкусно как пахнет!
Она выковыряла большим хитиновым обломком кусочек и левитировала его в рот. Пока она прожёвывала, выражение её лица из слегка удивлённого стало задумчивым, а затем и одобряющим. Она проглотила и сказала:
– Нда, неплохо. Текстура странная.
– Должно быть, на омара похоже, – сказал Лемон. – Пробовал когда-то пару раз, ещё тогда.
Мисти усмехнулась:
– Видела их на снимках. И даже думать не хочу, как они выглядят сейчас.
Пока Мисти продолжала свой завтрак, к их столу подошёл старейшина псов, как и прежде опираясь на трость-арматуру. У Лемона промелькнула мысль о том, действительно ли тот на неё опирался, или таскал её для своеобразной тренировки мышц. Выглядела она крайне увесисто.
Пёс поглядел на Лемона с недоверием:
– Так ты гаварил, ат аранжэвай свэтящыся штуки харашо?
Лемон не смог удержаться:
– Эй, не говорил я такого. Большинство, кого я встречал, говорили, что их от него тошнит.
Пёс, не меняя выражения, поднял свою трость:
– Сэчас я иё в ход пущу, шютнык.
– Ладно-ладно, – сказал Лемон. – Да, это средство от радиации. Оно было создано для лечения отравлений, вызванных зелёным свечением. И, судя по случаю с псом в лазарете, оно справляется и с вашей голубой смертью.
Старейшина заинтересовался:
– Так ано для всэво работаэт?
– Ну, с розовым кантерлотским облаком оно мало что сможет поделать… и одной Селестии ведомо, что намешано в веществе порчи. А вот от светящегося… да, наверное, поможет. Только вам всё равно нужно обзавестись детекторами излучений.
– И этат ваш шьтука могёт находыт… аблучэниэ? – смакуя новое для себя слово, старейшина поглядел на пипбаки гостей.
– Да, но не думаю, что их стоит разбирать, – Лемон скользнул взглядом по своему устройству. – Уверен, их схемы можно взять и в Стойле.
Мисти усмехнулась:
– Точно начинаешь.
– Начинаю что? – спросил Лемон и вдруг понял сам: – А-а.
– Хэйден, Гиблая Ферма, шестьдесят девятое, а теперь ещё и Конура, – подытожила Мисти. – «Всех их вместе соберём», да?
– Эй! – гуль явно возмутился. – С твоих слов я тут будто завоеватель!
– Ну, Стойло-то ты завоевал, – в шутку возразила единорожка.
– Будто бы я этого хотел, – надулся Лемон.
– Шэрстэрня? – догадался старейшина. – Вы из-пад нэё?
Гуль покачал головой:
– Нет. Там просто хотели, чтобы я решал их проблемы. Как я делал и для Хэйдена, и для Выгарков, – пробормотал он, опустив голову, – а теперь и для вас, – и плюхнулся ею на стол. Не поднимаясь, он покосился на Мисти: – Ненавижу тебя, ты знаешь?
Та поцеловала его в лоб:
– Неправда, – сказала она и повернулась к старейшине псов: – Простите, но мы так и не познакомились как полагается. Как вас зовут?