— Так ты поможешь мне?

— Думаю, да. Конечно.

— Это было бы здорово! Спасибо, Девон!

На лице Линдси засияла улыбка, и, черт ее побери, она была такой очаровательной, что я не могла не улыбнуться в ответ.

Она ушла со своим напитком и оставила меня с газировкой, которую я на самом деле больше не хотела.

— Вы дружите?

Я чуть не подпрыгнула — не заметила, как подошел Эзра.

— Нет. Да. Ну, в смысле, насколько на самом деле близки люди? — сказала я, хотя это и было абсолютно бессмысленное заявление.

— Она очень милая, — сказал Эзра, поглядывая в сторону Линдси.

— Да.

На самом деле я никогда не слышала, чтобы он говорил что-то приятное о других.

Повисла пауза.

— Тебе... весело? — сказал он, а потом его губы странно скривились, как будто он подумал, что это абсолютно бессмысленный вопрос.

— Не особенно. А тебе?

— Нет. Я собирался уходить. Люди ведут себя как засранцы, когда мы проигрываем.

— Ты расстроен? Из-за игры?

Он пожал плечами:

— Они были хороши.

Мне пришлось потесниться, когда в кухню вошли несколько лайнбекеров. Здесь становилось весьма многолюдно. Все-таки именно здесь был устроен бар, и большинство людей хотели находиться в помещении, где располагался алкоголь, по крайней мере достаточно близко, чтобы заполучить немного.

— Хочешь пойдем куда-нибудь в другое место? — спросил Эзра.

— Да, хорошо.

Мы вышли в коридор и прошли в сторону гостиной. Но там толпилось еще больше народа. В центре комнаты на журнальном столике стоял явно пьяный Стэнтон Перкинс. Одной мясистой рукой он обнимал за плечи Кэса.

— Тост! — крикнул Стэнтон. — За Кэса, который показал им, как надо играть!

Толпа разразилась радостными криками. Кэс поднял бутылку с чем-то, издал громкий возглас и сделал глоток. Толпа снова одобрительно зашумела.

Я взглянула на Эзру:

— Тебя это не беспокоит?

— Что?

— Никто не устраивает парад на Мэйн-стрит, когда ты делаешь тачдаун.

— Нет, они просто вешают мои портреты в общественных туалетах.

Я слегка улыбнулась.

Эзра махнул в сторону Кэса:

— Он вроде твой лучший друг, да?

— В последнее время не очень. Он всегда с Линдси.

На лице Эзры появилось странное выражение.

— Они не вместе, знаешь? Они просто... проводят время.

Я кивнула:

— Между ними нет соглашения.

— Необычная формулировка.

— Но это правда, верно? Один человек говорит, что ему нравится другой, а второй отвечает взаимностью, и тогда они заключают соглашение.

— О привязанности.

Я посмотрела на него. Именно так сказала бы Джейн.

— Точно. Именно так. — Пауза. — Я знаю, что она ему нравится. А она только что практически умоляла меня попросить его пригласить ее на бал выпускников. Так что... соглашение о взаимной симпатии неизбежно.

— Правда?

— Ага.

Какое-то время мы молчали. Потом я взглянула на Эзру, у него на лице было еще одно странное выражение. Он открыл рот, как будто собираясь что-то сказать, но тут к нам подошел Джордан.

— Привет, Чемпион. Можно позаимствовать у тебя Эзру ненадолго?

— Конечно.

Эзра посмотрел на меня:

— Ты... будешь в порядке?

Странный вопрос. Конечно, я буду в порядке. Но я знала, что он имел в виду. Что-то подсказывало мне, что до встречи с Джорданом Эзре было знакомо одиночество на вечеринках.

— Супер-пупер, — сказала я и поморщилась. — Да. Да.

Губы Эзры скривились в почти улыбке, а потом он ушел с Джорданом.

22

На следующей неделе в мои «рабочие часы» на английском произошло кое-что новенькое: настоящий ученик пришел на настоящим советом.

Я рисовала на полях тетради по истории, когда вошла она — миниатюрная девятиклассница с толстым слоем темной подводки для глаз и прямыми волосами, в балахоне с капюшоном, который был достаточно большим, чтобы проглотить ее целиком.

— Миссис Чемберс сказала, что ты помогаешь ученикам с работами, — сказала она вместо приветствия.

Я закрыла тетрадь.

— Помогаю, — сказала я, несмотря на то, что это была не совсем правда — я еще никому не помогла.

Девушка плюхнулась на парту рядом с моей и вручила мне несколько листов.