Annotation

в назидание всем и, в первую очередь, молодым отцам

Грошев-Дворкин Евгений Николаевич

Грошев-Дворкин Евгений Николаевич

Сын мой ...

Тебя пока не видно и не слышно,

Но знаешь, я хочу тебе сказать:

Малыш, я твоя мама, так уж вышло,

И эту тайну трудно мне скрывать!

Тебя поглажу нежно, осторожно,

Спою тебе тихонечко во сне,

А ты расти скорее, если можно,

И удиви собою белый свет...

**********************

Наступит день и вместе с нашей мамой

Войдём мы тихо в наш родимый дом.

Ты, словно куколка, укутанный пижамой

Откроешь глазки, будто в сказке гном.

И взором ясным ты подаришь радость

Нам, кто с тобою будет рядом жить.

Расти, сынок, и не впускай усталость,

Какой бы сложной не казалась жизнь!

Бытует мнение, что мужчина, если он настоящий мужчина, должен построить дом, посадить дерево и вырастить сына. Только тогда он имеет право сказать, что прожил жизнь не зря.

Сегодня, оборачиваясь на прожитое, говорю без лукавства, что домов этих построил незнамо сколько. Есть города, которые появились на пустом месте куда мы приезжали строить .

Деревьев, самых разных, так же посажено немало. Но гнетёт и сегодня мысль о том, что не догадался посадить дерева в необъятной саратовской степи. Степи, где прожил полтора года. Друг мой, Шура Карасёв, догадался, а я нет. Правда, посадил он тогда несколько тоненьких берёзок. Столько, сколько было нас - пацанов, проживающих в той степи.

Теперь берёзы эти выросли до неимоверных размеров. Возможно, и сейчас шелестят своими кронами. Если не рухнули под тяжестью промчавшихся лет.

А вот вырастить сына, с которым хотелось бы ощущать родство душ, не получилось. Время, которое прожили порознь, разделило нас. И всякий раз, когда он появляется под "крышей дома своего" душа наполняется радостью вперемешку с тревогой. И тревога эта не исчезает.

Почему так?

До того как создал семью, болтался словно "ромашка в проруби". Ничего особенного собой не представлял. Были, правда, позывы посвятить себя морю и его безбрежным просторам, но постоянно что-то мешало .

Сперва отсутствие прописки в городе где находится Арктическое училище. Потом недостаточность образования для поступления в училище. Потом неурядицы с женой, которой обрыдло, что появлялся дома поздними вечерами навёрстывая упущенное в юности образование. Потом неутолимое чувство свободы от сброшенных брачных уз.

И вот, полупьяненький, с Аттестатом зрелости в кармане, вваливаюсь в дом к однокласснице. Той, с которой давным-давно сидел за одной партой. Узнав о моей приверженности она фыркнула и сказала слова, которые изменили ценности в моей жизни:

– Мелко плаваешь. С аттестатом надо в институт поступать. Не поступишь, вот тогда иди в своё училище.

И, что же?

Поступил я в институт. На "лихих тройках", но въехал в "храм науки". Правда, на заочное отделение, но с правом посещения лекций четыре раза в неделю. Лекции читались преподавателями кафедр и сугубо по программе заочников. Это было то, что нужно.

Однако, говоря откровенно, если бы не одноклассница, то чёрта с два я оказался на старте высшего образования. Знаниями, в объёме средней школы, похвастаться никак не мог. Это она выдрессировала меня на стадии абитуриента.