После Нового года, числа пятого, прозвонился мент, которому кошу отдали, напросился на шарлотку. А чё не сделать, каникулы же? Мент привез тоже подарок - специальный такой конструктор, всякие электрические штуки собирать, и большой пакет с конфетами - Игорешка взамен подарил ему магнитик и завернутую в фольгу другую шарлотку.

– Дома поешь ещё, раз тогда понравилася, то и щас лишней не будет.

– Что ты, я всем нахвастался, что ел необыкновенную шарлотку от мелкого пацана. Все не верят, вот привезу и дам по мааленькому кусочку - остальное съем сам!! Пусть слюнями давятся!

Раз в полгода Тонковы обязаны были являться на осмотр в детскую больницу, так просил их Сергей Васильевич, который писал каую-то там работу о таких болезнях. Вот в январе и съездила Алина с ним туда. Договорились встретиться в начале тихого часа, чтобы никто не отвлекал. Сергей Васильич велел подняться в отделение, там у него студенты были, и он хотел Игорешку им показать.

В коридоре никого не было, только в дальнем конце пожилая санитрака что-то домывала, ворча.
– Неприемный час. Сюда нельзя, - зашумела она на появившихся Алину с Игорьком, а потом вгляделась в них и всплеснув руками, бросила швабру и поспешила к ним:

– Игорёк, какой ты стал!
– она обнимала, тормошила его, а он только улыбался:

– Да, Ирина Ивановна, здрассьти!

– Ай как ты вырос. Совсем большой!

Она гладила его по голове одной рукой. а второй смахивала слезы.

– Чё ты ревешь-то, я совсем здоровый. Вот к Сергей Васильичу приехал на осмотр. У меня теперь и дед есть, Иван Петрович, и баушка нашлася. Совсем настоящая!
– вывалил Игорешка главные новости. А у Мурки три котенка были, вот.

– Здрассти, Марина!
– поздоровался он с молоденькой медсестрой, которая тоже обнимала и тормошила его.

– Я чё? Такой важный?

– Важный, важный.
– К ним подошел врач.
– Здравствуйте! Пойдем, Игорек. Мы тебя немного помучаем, осмотрим.

– Чё, уколы что-ли?

– Да нет, послушаем, пощупаем.

– Только я немного щекотки боюсь.

– Мы осторожно, пошли.

В кабинете было несколько студентов, все аккуратно и тщательно изучали Игорешку - слушали, вертели во все стороны, заставляли то присесть, то руки в разные стороны разводить. Игорешка упарился.

– Всё, всё, Игорек, прости нас, увлеклись. Ну что, брат, я хочу тебе сказать?
– задал вопрос Сергей Васильич.
– А то и хочу сказать, что ты здоров, вот что значит "муркотерапия" твоя. Как она, кстати, жива?

– А чё ей сделается? Котятов вот народила, трех, уже выросли, отдали вот добрым людям.

– А мне чего же не предложил?

– А ты, ой, Вы возьмете?

– От такой Мурки-то, еще спрашиваешь?

Тогда ладно, отпущу ещё раз к котам. Она только... су... ой, зараза такая восемь дней с ними шлялася, а я волновался. Я тогда, как она погуляет и окотится, прозвоню, только вот не знаю коты или коши будут.

– Мне все рано, но котенок за тобой!

Пожали друг другу руки по-мужски, крепко, а в коридоре опять Игорешку обнимали две медсестры и санитарка. Радовались ему как прямо родному, говоря, что очень рады, и что за него волновалися.

– Я теперь Тонков, у меня много кого есть, не волнуйтеся, все хорошо.

А мама Алина отдала конфеты и три шарлотки, самолично приготовленные Игорешкой, и опять были охи.

Минька с Филюшкой решили ехать в Анапу - прельстил песочный пляж. Переночевав, утром пошли на море, вот тут уж оторвались оба, плавали и ныряли, пока младший не запросил пощады. И Минька, оставив его у лежака, велел никуда не уходить, а сам пошел ещё продлить удовольствие, заплывая подальше. Филюнька же пожалел о том, что не взял альбом и карандаш, пальцы зудели начать делать зарисовки на морскую тему.

– Минечка, я вечером обязательно возьму альбом, нельзя такое не зарисовать.