– Вот еще, - скривился аббат, - полдня ты водил меня кругами на этом пекле, а теперь тебе помогать? Не смеши!

– Прошу тебя, - черные глазки-буравчики просительно уставились на аббата.
– Вознагражу. Не пожалеешь.

– Не интересует, - отрезал аббат и решительно шарпнул поводья. Пумпер повернул морду и укоризненно посмотрел на Фрикко, не тронувшись, однако, с места. Аббат шарпнул вновь и сварливо проворчал.
– И не смей меня обманывать. Увижу, что снова куражишься и кругами водишь - всё сожгу!

– Хочешь понимать язык зверей, человек?
– затараторил умрун, - Разговаривать с птицами? Повелевать гадами и даже рыбами? Я расскажу тебе, где находится эта вещь, только помоги мне!

– Врешь, небось?
– прищурился аббат, разом позабыв и об изнуряющей жаре и о предстоящей дороге.

– Клянусь Хозяином!
– умрун выпрыгнул на дорогу, и аббат смог теперь его разглядеть: коренастый, кривоногий, вертлявый, он был весь покрыт жесткой рыжеватой шерсткой, только лицо было чистым. Абсолютно круглые антрацитовые глазки украшали по-коровьи длинные ресницы и косматые брови. Всклокоченная шапка волос отливала медом.

– Ладно, - после долгих колебаний, милостиво согласился аббат.
– Чем помочь-то? Учти, если дело окажется трудным - помогать не буду!

– Нет-нет, - всплеснул коротенькими ладошками лохматый.
– Дело совсем не трудное. Для тебя. Нужно, чтобы люди убрали мои поля. Всего-то. Скоро ведь рожь посыплется, горох давно перезрел. Беда прямо. Увидит Хозяин, что непорядок у меня - выгонит. А я без полей пропаду. Полевик я.

Аббат задумался: дело действительно было слишком легким, но сердце чуяло какой-то подвох.

– Ну, что, убрать поля поможем?
– обратился Фрикко к своим спутникам и, не дожидаясь ответа, сообщил полевику.
– Хорошо. Говори, чьи это поля и где тут ближайшая деревня?