Сейчас шел 5 983 год. Выходит, если не учитывать, что это копия, этой книге пара тысяч лет! А насколько это точная копия? Я принялась листать ее. Текст поделен на два языка: карский, древний, на котором говорили до основания, и ириданский, но устаревший. Такие обороты речи уже давно не используют. Это похоже на русский и старославянский языки. Сейчас такие фразы, как «аки», «ланиты», «чресла», «зеница» не используются. Так и здесь. Читать невероятно сложно, поэтому я и не пыталась. Текст размещен весьма странно. Первая страница шла чисто карским языком, а следующая - ириданским древним. Затем через несколько страниц – на развороте только карский, а следующий разворот – опять ириданским. Смысл? Таких разворотов повторялось семь раз.

Я некоторое время задумчиво листала книгу и пыталась осмыслить значение этих странностей. Почему только сем раз повторяются развороты? И вообще, о чем эти мифы? Без специалиста не разобраться. Решила показать Зунгу, может, просветит. Поэтому, отложив в сторону книгу, продолжила уборку. Но загадочная странность ее так и не вышла из головы.

В размышлениях, возя тряпкой по древним залежам пыли, я не услышала, как в комнату кто-то вошел.

– Вот ты где!

Я как заору!

– Ты чего кричишь? – Лахрет отпрянул назад.

– Напугал! Чего кричу… - я недовольно насупила лоб.

– Ты что-то секретное делаешь?

– Да. Убираю. Ты только никому не говори. Засмеют.

Лахрет насмешливо фыркнул.

– Ты что, сама отодвинула диван?!

– Да. А что?

– С ума сошла? Он же неподъемный!

– А я и не поднимала. Только толкала.

Лахрет недоверчиво спрыснул и кивнул головой:

– Уже убрала?

– Да.

– Тогда отойди, я задвину его на место.

С какой он легкостью поставил мебель на место! Я потеряла дар речи. Что и говорить, мужская сила! Когда Лахрет двигал кресло, с его подлокотника с гулким хлопком упала найденная мною книга. Он подобрал ее и осмотрел критическим взглядом.

– Что это?

– Книга.

– Я вижу, что книга. Откуда она у тебя?

– Я ее принесла из библиотеки пару лет назад. Она упала за диван. Поэтому я про нее забыла.

Лахрет хмыкнул загадочно и, сев на диван, начал листать. Отставив все уборочные принадлежности, я подсела к нему и сообщила о странности книги. Он со мной согласился, продолжая перелистывать и озадаченно хмурить лоб.

– Ты мерила ее размеры? – неожиданно спросил он через минут десять листаний.

– Нет… - я расширила осенено глаза.
– Неужели ты думаешь, что это и есть та самая…

– Да. Я на глаз вижу, что размеры подходят и древняя очень. Говоришь, она находилась прямо перед входом в Комнату Древних?

– Да.

– Хм… Что-то в этом есть…

– В смысле?

– Ключ не должен лежать далеко от двери… понимаешь?

– Угу, - не мигая, кивнула я.

Лахрет покрутил книгу в руках и положил на журнальный столик.

– Надо будет завтра проверить. Зунг как раз будет в библиотеке. А пока, - он лениво потянулся, - я в душ. Устал страшно.

Я провела мужа задумчивым взглядом. Неужели это и есть та самая книга, которую мы с Зунгом искали два года?! Не может быть! Я вновь взяла ее в руки и принялась перелистывать. Но ответов все же так и не нашла. Надо бы действительно проверить, но на улице было уже темно. Книга ждала много лет. Подождет и еще одну ночь.

Сегодня Лахрет никуда не ушел…

Март с лицом измученной сосредоточенности склонился над дисплеем управляющей консоли одной из вышек-излучателей защитного поля Иридании. Вот уже битый час он вместе с Одором Кзо, начальником комитета по ликвидации неисправностей излучателей, бился над очередной загвоздкой в согласовании его алгоритма и главной системы работы процессора кома управления вышкой. Получалось не очень. Точнее, совсем не получалось.

Бодрой походкой шагая сюда вслед за Лахретом, глубоко в душе Март лелеял мечту, что вот он явится, как гром среди ясного неба, и быстро решит главную проблему излучателей. Тогда все будут восхищаться его гениальностью и сразу же примут с распростертыми объятиями в ряды защитников кордонов Иридании. Тогда он, Март Арамс, докажет всем, что не зря усердно учился и долгими часами корпел над экранами комов атконнора. Тогда Лахрет, наконец, не будет над ним насмехаться и относиться как к маленькому мальчишке, постоянно журя и называя «поганцем». Примет его и будет считаться с его мнением, прислушиваться, спрашивать советы и, наконец, забудет, что он всего лишь сводный брат его жены. Он мечтал быть нужным и важным. Он жаждал признания самого уважаемого человека в Иридании, Лахрета Ноа. Март никогда не хотел признавать этого, но этот молчаливый и проницательный человек всегда вызывал в его душе глубокое и неподдельное чувство восхищения и желания подражать ему во всем. Поэтому стремился, во что бы то ни стало, доказать ятгору свою необходимость.

Лахрет приставил его к гениальному программисту Одору в надежде, что выведенный Мартом алгоритм сможет работать с уже существующими программами вышек. Одор оказался невероятно умным человеком и Март был вынужден признать, что на его фоне все достижения молодого любителя выглядели детским лепетом. Каково же было его удивление, когда Одор с непритворной заинтересованностью отнесся к его расчетам и с активностью безумного профессора принялся адаптировать их к программному обеспечению вышек. Тот все бурчал себе под нос, что очень интересное решение, довольно нестандартное и гибкое. Это польстило Марту, и он с еще большим энтузиазмом принялся за работу. Но, видимо, голого энтузиазма было слишком мало. Пока что они безуспешно топтались на месте.