Наконец, надев на голову шлем, вампир оседлал коня и снова двинулся к отряду. Воины не заметили примкнувшегося к ним врага, ведь он ничем не отличался от них, поэтому всадники приняли его за своего.

Преодолев границу, они помчались через поле к открывающимся воротам, спустя пару минут Джон был внутри Ведентора. Он все делал в точь, как и остальные. Не показывая своего лица, вампир завел Демона на конюшню и, оставив его там, направился искать Анну. Он хорошо знал эти улицы, ведь видел он их не впервые.

Уставшие солдаты толпились на узких улицах, расходясь по своим маленьким домам. Продвигаясь вглубь города, Джон опускал голову вниз, чтобы не показывать свои желтые глаза, которые запросто могли выдать его за чужака. Обойдя почти весь Ведентор и заглядывая в каждое окно, он, наконец, нашел то, что искал. Девушка с ребенком уже спали, закутавшись в теплое одеяло.

Зайдя в жилище, вампир долго рассматривал столь холодную и неуютную комнату, он передвигался по скрипучим полам, словно у себя дома, трогая все, что попадалось ему на глаза. Закрыв входную дверь и сняв с себя шлем с остальными доспехами, он присел у кровати, думая переждать там всю ночь и дождаться рассвета, чтобы покинуть Ведентор через открытые ворота.

Улицы города постепенно окутывала мертвая тишина, воины спали, а те, кто сторожил стены, также не отказывали себе в дреме. За дверью вампир редко слышал медленные шаги. Он знал, что там, делая обход, были солдаты, поэтому выйти на улицу он не решался — не хотел, чтобы подняли тревогу. Сидя в тишине и слушая тихое дыхание спящих, он чувствовал злость и ненависть, переполняющие его. Было омерзительно находиться во вражеском убежище: человеческий запах, доносящийся извне, крутился у Джона перед носом, что для вампира было отвратительным.

Ему было скучно, ночь казалась бесконечной, он то и дело поднимался, чтобы в очередной раз походить по маленькой комнате, то снова садился на место и, прислушиваясь к ходьбе на улице, злился, пока не услышал тупой стук, раздавшийся на крыше. Подняв глаза вверх и почуяв запах веющий с окна, он понял, что собирается дождь.

Капля за каплей падали с неба, смывая грязь, которой были намазаны дома. Многие воины попрятались в укрытия, не желая мокнуть под холодным дождем, остались лишь те, кто охраняли стены. Тогда, открыв дверь, Джон вышел и, стоя под сильным водопадом, наслаждался запахом и незаметностью. Его одежда промокла насквозь, но холода он не чувствовал из-за высокой температуры тела. Он долго стоял и смотрел на безжизненные дома, чуя запахи спящих людей.

Вскоре, приняв решение воспользоваться столь удачным моментом, он снял с себя корсет и направился бродить по улицам, крепко сжимая в руке острый кинжал.

Свободно разгуливая в обличии врага, словно у себя дома, он заглядывал в окна. Наконец, заприметив один из них, вампир открыл дверь и вошел внутрь. На полу спали мужчина лет сорока и, укутавшись в меховой плед, рядом лежала женщина таких же лет. На маленькой кровати, что стояла около них, спали трое маленьких детей, обняв друг друга, чтобы согреться. Осмотревшись, Джон подошел к мужчине и, присев на колени, приложил свою ладонь к его губам, затем, прижав ногой жертву к полу, перерезал ему горло. Горячая кровь хлынула на постель.

Раскрыв широко испуганные глаза, мужчина попытался закричать, но его рот был закрыт. Джон держал его до тех пор, пока тот не умер. Вытерев нож об одеяло, убийца покинул дом и направился в другой.

Дождь смывал кровь с его голого торса. Заходя в каждое жилище, где были мужчины, вампир хладнокровно и тихо убивал их, разрезая шеи спящих. Детей и женщин он не трогал, его целью были воины — чем больше он убьет, тем меньше останется врагов, способных держать меч в руках.

Полсотни солдат вырезал он в ту ночь, оставаясь незамеченным. Без какого-либо сожаления он отбирал жизни у людей, будь то восемнадцати летний юноша или семидесятилетний старик, все были для него равны, потому что они являлись воинами и защитниками города.

С окончанием дождя Джон вернулся в дом Анны и, присев на пол, слушал, как капли воды с его волос падают вниз.

Проснувшись на рассвете, девушка испугалась, заметив подле себя убийцу. Эдмунд сидел на краю кровати и ел яблоко, которое дал ему Джон.

— Как ты здесь оказался? Как ты вошел в город?! — сильно была удивлена она.

— Мы скоро уходим, собирайся! — произнес вампир, кинув яблоко ей в кровать.

— Ты просто сидел здесь? Всю ночь? — спросила Анна, завтракая сладким фруктом.

— Почти. Собирайся! — ответил он.

Тогда, приказав вампиру отвернуться, она надела голубое платье и, умывшись в бочке с водой, открыла дверь, дабы убедиться, что их никто не видит. Заметив выносящие трупы из домов, которых кидали в телегу друг на друга, она совсем позабыла о своем госте. Жены убитых, держа на руках своих детей, стояли в стороне и, наблюдая, плакали.

— Анна! — раздался голос неподалеку.

Обратив свое внимание, она заметила Долана. Тот, подойдя к ней и взяв ее за руку, обнял.