Тут почему-то девушка пошатнулась, и вместо того, чтобы уже сесть, наконец, за стол, встала и направилась ко мне.

– Так вот. История. В одном далеком королевстве жила была девушка. Обычная такая, вот как ты, - она ткнула пальцем мне в волосы, и я неловко увернулась.

– Я имела в виду, блондинка. Только натуральная, - тут Мариам почему-то переглянулась с Татьяной, и последняя слегка улыбнулась.

Значит, они обсуждают меня за спиной? Ну надо же, какие близкие подруги! А ведь я даже не удивлена. Вот если бы не обсуждали, или вели себя вежливо...

Мариам тем временем покачнулась и чуть не врезалась в меня носом:

– А какие у тебя глаза? Серые? Зеленые?

И вдруг я услышала перегар. Неужели, она пьяна?

Не ответив, повернулась к Марку. Он опять сидел с отсутствующим видом. То ли не находил поведение племянницы дурным, то ли устал от женских ссор.

– Мариам, может, сядешь на место? Мы ужинаем, - я поняла, что кроме меня никто за мой ужин не вступится.

– Да как смеешь ты указывать мне? Я принцесса лоралей, а вот ты! Всего лишь одна история.

Постаралась пропустить мимо ушей, но перегар так и лез в нос. И когда она успела так напиться?

– И жила несчастная девушка в покореженном доме. И делала всю работу, что ей давали умные люди. Родители и чужие, все эксплуатировали ее, - последнее показалось Мариам очень смешным, и она, откинув голову, расхохоталась.

– И как ты думаешь, что было дальше? У ее мачехи было две дочери, и они быстро вышли замуж, потому что не дуры, - Мариам посмотрела на меня так, будто оскорбила, - И стала эта мымра работать у сестер. А мужья ее насиловали по очереди. А она все терпела, пока не забеременела. Тут уж в мозгу что-то стукнуло, и она не выдержала, убежала...

Слушать все это было противно, и я положила вилку.

– Хватит, я пойду.

– Нет уж, дослушай, - Мариам крепко схватила меня за запястье, - Думаешь, она сбежала к принцу? Фигня. Принцу до нее дела нет. Да и мыслит она, как тугодумка-прачка. Нет, она сбежала к озеру и утопилась.

Руку отпустили, и она больно шмякнулась об стол. Вокруг повисла тишина, и я несмело оглянулась.

Татьяна перестала кушать и испепеляла взглядом, Марк будто ждал моей реакции, а Олег... Его выражение лица мне не понравилось, и захотелось как можно дольше не попадаться ему на глаза

– Поняла?
– взвизгнула Мариам, - Иди и утопись. Достала уже тут всех.

Я вскочила, будто меня ошпарили.

– Какое ты имеешь право говорить так?
– голос дрожал, но я постаралась сказать твердо.

– А такое. Мысли вслух. Гордей, она десерта не будет.

Чего я ожидала? Хорошего отношения, вежливого ужина? Все только ухудшилось, и Марк... По-видимому, обиделся.

Почему не вступился? Почему не одернул племянницу? Слезы лились градом, и по дороге в комнату я пару раз пнула стенку в коридоре.

Даже Гордей не пошел провожать меня.

Мир катился в Тартары, и если бы из воздуха материализовалась Кассандра, я бы не раздумывая пошла бы к ней. Всем назло.

Перед дверью в комнату я остановилась. А вот не хочу сидеть взаперти, и всё. Раз они желают моей смерти, что ж, значит, я могу делать, что мне заблагорассудится.

С такими мыслями я поднялась на третий этаж. Слышала, что здесь библиотека, есть несколько гостевых комнат и оранжерея. Вот в нее-то я и направилась.

Тем временем, в столовой продолжался концерт одного актера.

– Ты - продажная женщина, - Мариам переключилась на Татьяну и, не стесняясь, тыкала в нее пальцем, - Как тебе не стыдно заявляться сюда и быть тут в присутствии мужа?

Женщина промолчала и отпила сок. Несмотря на невозмутимый вид, внутри у нее клокотало возмущение, и Татьяна из последних сил сдерживалась, чтобы не высказаться в ответ.

А отвечать Таня умела. Эта малолетка возомнила, что может здесь качать права и прилюдно унижать?

Как бы не так!

Но сейчас Татьяна молчала и раскаивалась лишь в одном: слишком многое она рассказала Мариам, и слишком многое можно бросить ей в лицо.

Марк невозмутимо ужинал, не обращая внимания на Мариам, а Олег наслаждался скандалом.

Татьяну душила ревность: он одернул племянницу, когда та хотела оскорбить Лизу, но вот уже десять минут на Татьяну лился поток оскорблений, в которых ее смешивали с грязью и со всеми мыслимыми пороками, но с его стороны не было сказано ни слова.

– Ты мешаешь этому человеку, лишаешь его спокойствия!
– Мариам начала трезветь, и ее упреки становились все более связными и болезненными для Татьяны, - Пока мы тут сидим, твоя дочь - в обществе нанятой любовником няни. Тебе что, совесть совсем не выдавали?