– Вижу. Ожоги... Ногтей нет...

– Есть, на полу вон лежат. Не наступите.

– А причина смерти...

– Пока не установлена. Слишком много... возможных причин.
– Майлз скривился было, но вдруг просветлел лицом.
– Инспектор Хелси, если вы подключаетесь к делу... значит ли это, что следствие получит доступ к записям "Тысячеглазой"? Тут минимум две камеры должны следить за подъездами, плюс несколько на прилегающих улицах, я проверил.

– Конечно.
– Кивнула женщина, не отводя взгляда от трупа.
– Если хотите, я прямо сейчас выпишу вам разрешение на изъятие плёнок с ближайших камер. А с операторами районного поста сама поговорю, и составлю протоколы, вы их получите. Если под цензуру не попадут, конечно, тут не я решаю. Да вот проку не будет, точно говорю. Ночью, ещё и в дождь, на записях только капли на объективе разглядеть можно.

– Если бы для системы закупали плёнку не низшего качества, и использовали её не по десять раз, стирая старые записи...
– Хмыкнул Тёрнер.

– То содержание только столичной сети камер обходилось бы в сумму побольше военного бюджета.
– Закончила за него Анна.
– Это же по несколько тысяч катушек в день, плюс плата операторам на постах прямого эфира и прочей обслуге... Не надейтесь, "Тысячеглазая" за нас работу не сделает.

Она внезапно распахнула полы плаща, чтобы не путались в ногах, опустилась на одно колено. Прищурилась, разглядывая что-то на полу:

– Скажите, Майлз, вам тоже кажется, что кресло изначально не так стояло? Эти царапины у ножек...

– Свежие.
– Согласился полицейский.
– Кресло сдвигали так, чтобы сидящий в нём смотрел на окно. Недавно. Поднять не получилось бы, слишком массивное.

– А что у нас за окном?
– Инспектор выпрямилась, подошла к высокому сводчатому проёму, забранному деревянной рамой.

– Ну... по меньшей мере, хороший вид.

Следователь не преувеличил - хотя квартира у насильственно почившего министерского чиновника была не из роскошных, вид по ту сторону стекла открывался прекрасный. С высоты двенадцатого этажа идущие к центру кварталы, состоящие из пяти-семиэтажек, открывались как на ладони. Правее били вертикально в небо толстые столбы жёлтого света - мощные прожектора на Площади Освобождения. А прямо напротив, хотя и не близко, высилась расположенная точно в центре столицы Эйхартова башня. Разумеется, за мутной плёнкой ливня было не разглядеть её ажурных стальных конструкций, однако электрическая подсветка превращала изящное строение в пылающий белый кинжал, грозящий низким небесам и видимый с любого расстояния.

От вида ползущих вниз по стеклу водяных струек Анне почему-то невыносимо захотелось курить, однако открывать окно до приезда экспертов она не решилась, а сорить пеплом на месте преступления было ещё большим свинством в отношении судебных медиков. Потому женщина лишь достала из нагрудного кармана почти пустую, зато не промокшую сигаретную пачку, выбила ударом ладони папиросу и сунула её в зубы, не зажигая. Пожевав фильтр, буркнула:

– Чёртова ночь. И чёртов дождь. Почему вызов не мог прийти солнечным днём?

– Их тут не бывает. Это столица, здесь всегда дождь.
– С плохо скрываемым сарказмом произнёс у неё за спиной детектив Бёрк.

– А если ты работаешь в полиции - то ещё и всегда ночь.
– Добавил Тёрнер.
– Потому что днём ты спишь.

Хелси не успела придумать достойный ответ - без всякого предупреждения пол квартиры содрогнулся. Огненный клинок, пронзающий мрак за окном, мигнул и... погас - выключалась подсветка. Вместо этого на половину высоты башни от её основания взвился багровый язык живого пламени - учитывая расстояние, просто гигантский.

– Что за...
– Только и успела выдавить женщина, когда пол дрогнул вновь - пламя сверкнуло где-то правее, и ближе к наблюдателям. И снова. Снова. Огненные пузыри взрывов взбухали на тёмном полотне спящего города тут и там, короткими вспышками выхватывая силуэты крыш.

– Каждый следующий ближе! Назад!
– Следователь Тёрнер схватил Анну за плечо и потянул на себя. Та, опомнившись, послушно отшатнулась. Как раз вовремя - ударило где-то совсем рядом, стёкла в раме разлетелись тысячей осколков, и в квартиру ворвался влажный ветер, несущий капли дождя. Вдалеке приглушённо взвыли сирены...

* * *

"Уж лучше б ливень" - мрачно думала Хелси, безуспешно пытаясь поднять пропитавшийся влагой воротник плаща. Мерзкая морось, в которую выродился к полудню ночной дождь, уже даже не лилась струями с серого неба - просто висела в воздухе водяной пылью, сплошным облаком, от чего очки женщины словно бы запотевали, и их приходилось поминутно протирать. В очередной раз вытаскивая носовой платок, Анна с лёгкой завистью косилась на стоящего рядом инспектора Диксона - тому на погоду было, похоже, плевать. Ветеран НАР, известный среди коллег просто как Старик, покачивался с пятки на носок, сунув руки в карманы брюк и чуть заметно улыбаясь. Его длиннополое пальто было расстёгнуто и распахнуто, шляпу он оставил в машине, но лезущая за шиворот влага пожилого сыщика совершенно не беспокоила.

– Ты представляешь - вокруг жилые дома, сотни три окон сюда выходит, и всё равно никто ничего не видел.
– Говорил он, обводя взглядом маленькую площадь с тумбой постамента в центре - осталась от снесённого ещё в годы революции памятника. Перед этой самой тумбой было расстелено белое полотнище метров семь на восемь - именно из-за него двое инспекторов торчали сейчас под дождём, укрываясь от порывов ветра за фургончиком судмедэксперта. Вернее, торчал один, Диксон - женщина лишь завернула к нему по пути в полицейский участок.