– Рэб Исаак постоянно упоминает Бога. Но он, конечно же, не варвар. Если не врёт, он подданный королевства Израиль. А насчёт Бога вот что я тебе скажу. Мой народ тоже когда-то имел священную книгу, но предки потеряли её во время скитаний. Понимаешь, бумага очень помогает разжечь костёр, особенно под дождём. Потом, когда мы осели здесь и основали королевство, оказалось, что и у наших соседей есть такие книги. Они слегка различаются между собой, а с нашей - ещё сильнее. Но у нас священный текст заучивали наизусть и передавали от учителя к ученику, это самый надёжный способ внести искажения. У рэба Исаака тоже есть священная книга, он её называет "Тора". По его словам, она похожа на здешние священные книги, но куда меньше по объёму. А разве в Эльдорадо нет священных книг?

– Есть, - кивнул я.
– В библиотеке Университета.

– Но твой народ никогда не считал, что священный текст диктовал Бог?

– Откуда нам знать, кто диктовал текст? У нас тоже есть свои мифы, но мы знаем, что в них далеко не всё правда. Там предки в бою убивают по тысяче врагов, где их столько набрать?

– Может, тогда "тысяча" означала просто "много"? И ваши мифы всё же описывают вашу историю? Пусть слегка приукрашенную.

– В мифах рассказывается, какими мы были сильными, бродя по предгорьям, уничтожая драконов и убивая по тысяче вражеских воинов за раз, а женщин, стариков и детей - вообще без счёта. Потом наткнулись на эту долину, убили стража с огненным мечом, и поселились тут. На этом мифы кончаются. А через пару веков появились летописи. С тех пор наша история более-менее известна. При чём тут какой-то Бог, ума не приложу.

– И у нас есть мифы, мы их называем сказаниями. Но в них говорится только о том, что нас откуда-то изгнали, и мы брели, брели, брели, пока триста лет назад не оказались здесь. Что было дальше, мы знаем точно, и вы тоже. Но история историей, а во все времена любознательных интересовало, как возник мир, откуда взялись первые люди, и всякое такое. Священный текст - попытка дать ответ на эти вопросы, хоть он и наивен.

– А какая разница, кто создал мир?
– возразил я.
– Мне приходилось ночевать и в палатках, и в пещерах. Иногда я знал, кто ставил палатку или рыл пещеру. А иногда понятия не имел, сама пещера возникла или её вырыли. Но меня это никогда не волновало. Главное - не рухнет ли свод тебе на голову и можно ли там укрыться от непогоды. Разве не так?

– Ты смотришь на это очень уж практически. Вот представь, насколько огромен наш мир, и каким могущественным нужно быть, чтобы его построить. Неужели не боишься того, кто это сделал?

– Чего бояться? Отец мне рассказывал об архитекторе-иноземце, что спроектировал бассейн. Обычный человек, могущественный только разумом. Бассейн, конечно, не мир, но тоже большой. И я не боюсь этого мастера. А вот когда вижу варвара, что не способен построить ничего сложнее шатра из шкур, зато умеет убивать - смотрю за ним в оба.

– Дарен, я ответил на твой последний вопрос, давай на этом беседу и закончим. Моя сеньора злится, если я прихожу поздно, а когда она сердитая, поверь, это пострашнее, чем отряд варваров, что вышли на тропу войны.

***

Хотелось есть, но время поджимало, и я решил поужинать в мастерской дяди Бадена. Чтобы по пути отвлечься от голода, я стал думать об инках, подданных короля Перу, с одним из которых только что попрощался. Они появились у наших границ триста лет назад. Рейдовая группа спецназа выслеживала пришлую шайку варваров, численностью примерно с полсотни. Обычно пришлых варваров ликвидируют местные, но иногда у них не получается, и за дело берутся наши воины. Догнали они бандитов как раз тогда, когда те напали на лагерь инков, которые только-только сюда притащились. Так написано в летописи, но мне кажется, что спецназовцы просто выждали удобный момент. Воины инков сражались, как могли, но они еле держались на ногах от голода, так что могли немного. Когда бандиты поняли, что настоящий враг сзади, их осталось меньше десятка. Добить их уже было делом техники.

Вырезать инков наши не стали, слишком много работы, да и без приказа спецназ мирных не трогает, времена жестоких пращуров миновали давно. Да инкам и так оставалось жить едва ли месяц - дела с едой обстояли у них совсем неважно. Но наш тогдашний король, Ульпен I распорядился немедленно передать им треть нашего годового урожая зерна и немалое количество копчёного мяса. Инки выжили, создали своё королевство, и вот уже три века не доставляют нам неприятностей. Ну, не совсем королевство. Их король, отрекаясь от трона, предлагает подданным выбрать нового короля из нескольких претендентов. И народ выбирает. И всегда выбирает одного из сыновей короля, так что не вижу никакой разницы и не понимаю, зачем тратить силы на выборы с известным результатом. У нас тоже бывают выборы, не короля, конечно, а мэра или ректора Университета, так что я в курсе, что это и во что обходится по деньгам.

Но не думайте, что король Ульпен помог по доброте душевной. Добрых королей у нас не бывает. Управляя королевством, нельзя ничего решать, исходя из доброты, особенно к чужакам. Можно без королевства остаться. Но тогда у нас четвёртый год подряд хлеб родил обильно, и все хранилища были забиты под завязку. Цены на зерно упали так, что крестьяне еле-еле окупали затраты. Ещё чуток, и цены совсем рухнут, крестьяне разорятся, и начнутся беспорядки. Кому это надо?

А у соседей дела с урожаем обстояли так себе. Не голод, но и не изобилие. В предгорьях тряслись над каждым куском хлеба. Казалось бы, Ульпен должен был наладить экспорт зерна, и решил бы и свои, и чужие проблемы. Но всё оказалось не так просто - соседи не могли заплатить за зерно, они как раз продажей зерна и зарабатывали, а тут пару лет неурожай, откуда золото? Возить зерно ещё дальше смысла не было - по сообщениям разведки, там своего зерна хватало. Да и когда возишь зерно через голодный край, можешь и не довезти.