Но решение мы нашли - музыкальная шкатулка с двумя мелодиями, под них можно было танцевать, чем мы и занялись. Лона танцевала самозабвенно, да и я получал немалое удовольствие. Она спросила, почему я скрывал, что отлично танцую, но ответить не давала, лезла целоваться.

Вечер должен был закончиться бурным сексом, но нет. Лона смущённо сказала, что не хочет избавляться от девственности в пьяном виде. Насколько я знал, большинство девушек как раз и становятся женщинами пьяными, но спорить не стал. Лона сделала вид, что не может идти, так что я отнёс её на кровать, раздел и укрыл одеялом. Разделся сам и лёг рядом спиной к ней. Она тут же прижалась ко мне грудью и слегка потёрлась об мои лопатки, счастливо вздохнула и мерно задышала во сне. Я думал, что не смогу заснуть вообще, но нет, обошлось без бессонницы.

***

Едва рассвело, мы попрощались с портье и покинули трактир, даже не позавтракав. Дваш лишился своей половины овцы, потому что меня обуяло стремление к абсолютной осторожности, и я опасался, что нам могут подсыпать отраву. Вроде бояться нечего, но я привык доверять предчувствиям.

Конюх уже успел набраться, но лошади были отлично ухожены, так что я сунул ему серебряную монету. А вот за болтовню его бы следовало убить. Он рассказал нам, что на самом деле наши жеребцы не простые, а королевские, на них могут ездить только монархи. Но он видел, как я, горец, еду в седле королевского жеребца, выходит, я - одновременно горец и монарх, а ведь варвары монархами не бывают. А вот моя спутница - настоящая королева.

Лона ехала чуть впереди, и я залюбовался её изящной фигуркой. Она обернулась и спросила, почему сегодня в моём взгляде восхищение, а вчера ничего такого в нём не было? Неужто её походная одежда нравится мне больше, чем вечерняя? Я ответил, что одежда ни при чём, зато мне всё больше и больше нравится одна принцесса. Лону это так взбудоражило, что она полезла целоваться, не слезая с коня. У нас не получилось, но мы не расстроились.

А путь мы держали на рыночную площадь. Аэростаты, что я видел вчера на закате, нужно искать именно там. Их было три, пилоты с ненавистью смотрели друг на друга, выкрикивая приглашение совершить воздушную прогулку всего за двести серебряных монет. Я предложил пять золотых за полёт в порт Зелёного Мыса, и они потеряли ко мне интерес. Удвоил цену, но снова получил отказ. Один из пилотов предложил купить его воздушный шар за одну золотую, на нём я смогу лететь куда угодно, хоть к побережью, хоть в свой Берг. Покупать я не стал, да и не сильно расстроился, что воздушное путешествие сорвалось. В корзину ещё можно пристроить Дваша, но лошадей - нет. На прощание мне дали совет - по базару слоняется шайка бергов, моих соплеменников, так почему бы мсье не примкнуть к ним и не убраться с ними отсюда?

Если торговый караван из Берга направлялся в Гроссфлюс, он подходил мне как нельзя лучше. Даже знакомые пограничники не узнают меня среди других горцев. Лона, конечно, не горянка, но женщин, путешествующих с караванами, нигде особо не проверяют. Может, как раз потому и процветает работорговля.

Лона повторила мне, что не хочет возвращаться в Гроссфлюс, и мы немного поспорили на эту тему, но я настоял на своём, и она неохотно согласилась. Я просто не видел другого маршрута. Северная граница закрыта, порт не работает. Осталось всего три пути. Добираться через Берг не стоит, там война и запросто убьют. Ещё можно поискать лесные тропы на северо-запад, через королевства, что на моей карте нарисованы без названий, настолько они никому не интересны. Без проводника соваться в дебри опасно, да и с незнакомым проводником опасность не меньше.

Оставался только третий путь, тот самый, через порт Зелёного Мыса. Тоже со своими неудобствами. Лошадей придётся сменить, в Гроссфлюсе их мгновенно опознают. Лону тоже запросто могут узнать, как-никак местная принцесса. Да и противник вовсе необязательно снял наблюдение за портом и дорогой к нему, я ведь не знаю, сколько у них людей и желания держать засаду просто на всякий случай. Но остальные маршруты ещё хуже.

Я ужасно жалел, что прохлопал закрытие Болотного порта. Чего стоило спросить тех же пограничников, они наверняка знали. А без порта королевство Камарг превратилось в ловушку. Лучше бы мы затаились где-нибудь в глухомани Гроссфлюса, и выждав пару недель, спокойно отплыли бы из Зелёного Мыса. Но жалость к себе делу не поможет, и я стал высматривать горцев. Пока я препирался с пилотами, людей тут стало куда больше, и ездить верхом сквозь толпу, да ещё и с огромной псиной на поводке, было уже не так удобно. Горцев я не видел, а тут ещё голодный Дваш проявил интерес к торговцам мясом. В наморднике он не мог ничего утащить, но веса и силы ему хватало, чтобы при желании перевернуть мясные прилавки по всему базару. Пришлось купить у симпатичной торговки какую-то тушу и отдать её псу на растерзание.

– Мясо, значит, покупал?
– язвительно поинтересовалась незаметно подъехавшая Лона.

– Я есть купивший мясо, что есть съеденное псом, - подтвердил я, не понимая, чем она недовольна.

– А торговке зачем за пазуху заглядывал? Что там такое, чего нет у меня? Я её едва не убила, - теперь в голосе принцессы слышалась ярость.

– Ты есть ревнующая, так ли это?

– Да! Ты смотрел ей за пазуху! А я, пока ты искал продажных женщин, нашла горцев. Только они не из Берга.

– Ты есть обитательница равнин, кто есть неспособный различать горцев.

– Глупости, Дарен! У них кожа красного цвета. Их не спутать с бергами.

– Это есть инки!
– обрадовался я.
– Ты их нашла где?

Караван инков устраивал меня куда больше купцов из Берга. Инки рано или поздно вернутся в Перу, а оттуда рукой подать до дома. Даже если нам придётся шататься с караваном по королевствам Побережья - ничего страшного. Мы не спешим, нас не ждут к определённому дню.

Неладное я заподозрил сразу, едва их увидел. Да, горцы, да, кожа того же цвета, что у дона Игнасио, и лица похожи. Но они что-то продавали, какие-то плетёные браслетики, ленточки для волос и тому подобное. Купцы из каравана торгуют оптом, розницей занимаются местные. Зачем караванщикам базарная торговля? Не хотят терять розничную наценку? Или местные торговцы объявили им бойкот, и потому они сами стоят за прилавками? А главное - их товар. Все эти поделки незачем куда-то тащить за тридевять земель, это коммерчески невыгодно.