Ответов она явно не ждала, так что я молчал. Хотя кое-какие выводы для себя сделал. Прежде всего, для Лоны "мы" - до сих пор Гроссфлюс. А жалостливый рассказ толстяка меня совершенно не тронул. Наш спецназ под корень вырезает племя, воин которого убил подданного Эльдорадо. Когда я был курсантом, варвары дважды убивали пограничников, и рейды возмездия мы разбирали на занятиях по тактике. Оба раза в рейдовых отрядах было по десять бойцов. Первый раз нашим повезло - военная разведка договорилась с другим племенем, имевшим зуб на тех, кого нужно уничтожить, и наши только сняли дозорных, дальше варвары решили вопрос между собой. А второй раз спецназовцы действовали сами. Враги как раз начали праздновать великую победу над нашим пограничным патрулём. Командир выждал, пока они перепьются, и тогда бойцы разобрались с дозорными, а потом перерезали и остальных, без скидок на пол и возраст.

Да, жестоко и неблагородно. Зато потом два года пограничников никто не трогал. А если кому-то жалко убитых варваров, высказывайте свои соображения матерям, вдовам и детям убитых пограничников. Они с удовольствием это с вами обсудят. Так вот, действия армии Берга - типичный рейд возмездия, а не битва за территорию. Кстати, толстяк не упомянул, кто там на кого напал, а такая фигура умолчания говорит лучше всяких слов. Впрочем, с тем же успехом кругом виноватыми могли быть и берги, а подданные Сьерры - невинными жертвами. Это не моя война, пусть разбираются сами.

– Ты собирался присоединиться к каравану из Берга?
– Лона, наконец, заговорила о чём-то другом.
– Так знай - с мерзкими убийцами я никуда не поеду!

Принцесса, похоже, успела забыть, что путешествует с одним из мерзких убийц. Я не стал напоминать. Что сказать, у меня и без того нашлось.

– Если толстяк из Сьерры есть говорящий правду, караван из Берга есть несуществующий, - сказал я.
– Они есть остающиеся тут, пока их жертвы есть живые. Примерный срок есть три месяца.

– О, ты уже посчитал, что если убивать по пятьдесят человек в месяц, то полторы сотни - это на три месяца. Неужели тебе не жалко беженцев?

На беженцев из Сьерры, да и на всех остальных беженцев мне было наплевать, своих неприятностей хватало. Но не помешает выслушать и версию бергов. И самому интересно, и разведке пригодится. Может, не сейчас, а позже. Может, не против Берга, а против миротворцев - почему они отказали в помощи жертвам агрессии? А может, нам пригодятся изгнанники из Сьерры. А может, не нам, а инкам. В общем, сведения лишними не бывают. Я не агент разведки, но глупо пройти мимо, не попытавшись их раздобыть.

– Мы есть выслушавшие одну сторону, - сказал я Лоне.
– Я есть желающий поговорить с бергами.

– А я не хочу с ними говорить!

– Я есть могущий поговорить с ними сам.

Возвышаясь над толпой в седле огромного жеребца, я высмотрел двух горцев, явно присматривающих за меднокожими. Они выглядели не торговцами, а воинами, причём, скорее из спецназа, чем из пехоты. Всё правильно, с чего бы толстяку врать? Я передал поводок Лоне, подъехал к горцам и спешился. Этим бесполезно показывать пустые руки - плевать им на миролюбивые жесты.

– Зовите командира, - рявкнул я на военном жаргоне.

С тем же успехом я мог бы обратиться к ним на израильском языке, если бы его знал. Они растерянно смотрели друг на друга и что-то вяло обсуждали. Теперь уже я их не понимал. Всё шло к тому, что придётся уйти несолоно хлебавши, но вмешалась Лона, и дела пошли в нужном направлении.

– Они тебя не понимают, - сказала она.
– Хочешь, переведу им?

– Ты есть знающая их язык, так ли это?
– удивился я.

– Языки очень похожие.

Перекинувшись несколькими фразами с Лоной, один из них куда-то пошёл, сделав нам знак следовать за ним. Я забрался обратно в седло, и мы поехали следом. Процессия получилась ещё та - впереди шагает здоровенный горец, следом за ним крадётся огромный пёс, а сзади двое на гигантских лошадях. Зеваки этим зрелищем очень интересовались, впрочем, на то они и зеваки.

Прилавок бергов стоял на самом краю базара. Товар у них был один - изрядно пользованные подковы. Мрачная вывеска на торговом гласила: "Амулеты удачи, гарантия четыре месяца, цена - одна золотая монета". Я когда-то слышал или читал, что подкова, прибитая "рожками" вверх над входной дверью, приносит удачу, но не по такой же несусветной цене. Да и злобные физиономии бергов распугивали покупателей.

Командир угадывался сразу - женщина намного старше остальных. Как и принято в спецназе, офицер - не только командир, но и боец. Несмотря на её пол и возраст, я был очень рад, что не нужно биться с ней врукопашную. Я спешился, отдал поводья Лоне, а сам подошёл к горянке. Она смотрела на меня чуть насмешливо, остальные берги - с ненавистью. Я даже подумал о ревности, но это их дела, меня они не касаются.

– Капитан Дарен, вооружённые силы Эльдорадо, отряд особых операций, - я представился и отсалютовал по уставу миротворцев.