– Я есть думающий, что если злой дух есть глупый, то он есть могущий создать мир за шесть дней, и сказать, что это есть хорошо. Идиоты есть всегда собой довольные.

Наступила гнетущая тишина. Молчание за едой меня устраивало. Тупые нападки успели здорово надоесть.

– Ты есть оскорбивший Бога, - прервав паузу, обвинила меня Рахиль.

– Мы есть говорившие о глупых злых духах, что есть обитающие в этой речке, - напомнил я.

– Да как ты смеешь, варвар?
– взорвался рэб Иегуда.
– С тобой, грязным дикарём, обращаются, как с человеком, а ты, в присутствии нас, трепещущих перед Богом, позволяешь себе глумиться над Ним? Кто дал тебе такое право?

– Права есть не дающиеся. Права есть берущиеся. Вы есть взявший право смеяться над злым духом, что есть живущий в реке. А этот дух есть именуемый крокодилом.

– Что? В этой речке живёт крокодил? Глупости! Крокодилы здесь не водятся! Им тут климат не подходит.

– Я есть видевший крокодила собственными глазами.

– Когда ты его видел? Не ври!

– Я есть видевший его на вашей карте. Принцесса есть видевшая тоже.

– Покажи!
– он достал свой приборчик, потыкал в него пальцем, и протянул мне.

– Крокодил есть вот здесь, - я быстро нашёл нужное место.

– Да это же больше пятисот метров, то есть, шагов, отсюда! И ниже по течению! Чем он нам опасен? Или ты думаешь, что ему кто-то о нас сказал, и он приплыл сюда?

– Крокодилы есть живущие в этой реке.

– Послушай человека, Дарен, который в три раза старше и знает в тысячу раз больше. Здесь, именно в этом месте, никаких крокодилов нет.

– А пёс есть показывающий опасность.

Хаим что-то сказал рэбу Иегуде на своём языке, тот резко ответил, и они начали спорить. Их женщины слушали с недовольными лицами, не вмешиваясь.

– Если вкратце, то мсье Хаим говорит, что мы с тобой дети природы, - стала переводить Лона.
– Так что нас полезно послушать. А рэб Иегуда отвечает, что да, мы варвары, но я - дитя королевских дворцов, а ты - дитя гор. И мы ничего не понимаем в крокодилах. Слушать нас не надо. Они это уже раза три друг другу сказали, одними и теми же словами.

– А ты могла бы догадаться, что раз мы говорим на языке, непонятном для горных варваров, то не хотим, чтобы варвар, присутствующий здесь, нас понимал!
– возмутился рэб Иегуда.
– Хотя он всё равно не поймёт, потому что дурак!

В чём-то он был прав. Я чувствовал себя дураком. Было у нас небольшое преимущество перед остальными. Мы знали о крокодилах, они - нет. Я этим преимуществом пожертвовал, и что взамен? Ничего, только поссорился с попутчиками. Комбинация, как это называется в разведке, вышло просто великолепная. Да, очевидный дурак.

***

После завтрака я пошёл к ручью мыть посуду, идти к реке не хотелось ни мне, ни Двашу. Лона тоже пошла с нами и даже помыла больше половины. Я пошутил на тему принцессы и посудомойки, а она ответила - она уже не принцесса, а снова ею станет в Эльдорадо, если вообще станет. Переспросил, что означает это "если", и получил ответ, что она согласна стать не принцессой, а герцогиней, и ей плевать, что титулы Эльдорадо признаются только там. Да и Фанни с рэбом Иегудой ей пообещали, что наши судьбы переплетены, и от этого никуда не уйти.

– Я есть подходивший близко к берегу, - сообщил мне Хаим, едва мы вернулись.
– Крокодилы есть отсутствующие.

Я попытался повторить этот беспримерный подвиг, но Дваш зарычал, когда до воды оставалось ещё далеко, и мне перехотелось. Мы вернулись к остальным, и я спросил Лону, смогут ли наши жеребцы перепрыгнуть с одного берега на другой. В Эльдорадо многие спортсмены прыгают примерно на такое расстояние, так что лошадям это тоже должно быть под силу. Да только топкий, это может помешать.

Лона сказала, что на скачках лошади в длину не прыгают, так что нужно проверить. Я только и успел, что рот открыть, как она вскочила в седло, рысью отъехала от берега подальше, а обратно пустила коня галопом. Свистом и жестами она позвала Дваша, и тот прекрасно её понял, легко вспрыгнув на лошадиную спину перед всадницей. Уж не знаю, как Лона что-то видела, ведь пёс закрывал ей обзор, но конь прыгнул вовремя, и приземлился в паре шагов от уреза воды. Дваш спрыгнул на землю, Лона развернула коня, и на её арбалете уже была натянута тетива. Она улыбалась и жестами звала меня.