– Думаешь, ее убили? – спросил он, стоя за мной, так было безопаснее.

– Не знаю. Может, нет. Она помогала им, зачем ее убивать? – белые точки на дереве не пропадали, как пыль.

– Она помогала по своей воле? – он замолчал, я боролась с желанием оглянуться и увидеть его лицо. – Судя по словам Тали, многие согласились помогать, потому что им пришлось.

– Она знала, что делает.

– Уверена?

Нет, но я этого не сказала.

Данэлло вздохнул.

– Ты странно себя ведешь. Знаю, мы мало знакомы, но ты на себя не похожа.

Да. Я была не лучше Зертаника, меняла одну жизнь на другую.

Айлин принесла еще горсть пинвиума. Я опустошила его, и она ушла.

– Не знаю, - сказал он. – Сегодня ты другая. Ты через многое прошла, устала. А я, похоже, просто волнуюсь.

– Волнуйся из-за стражей… - я замолчала и посмотрела на дверь. – Когда прекратился стук?

– Что? Не знаю, - он прижался ухом к двери у белых точек. Или у меня разыгралось воображение, или дверь выгнулась, когда он их коснулся.

– Ты ничего не слышишь?

– Нет. Думаешь, они без сознания? Ты выпускала сильную боль.

Еще больше стыда. Но это ведь война? Если они пробрались бы внутрь, то убили бы нас и учеников. Я защищалась. Это не отличалось от Данэлло с рапирой.

Но ощущалось иначе. Я не хотела быть оружием. Я хотела спасти Тали. Я снова бросила пинвиум.

Вжих.

Стука и звона металла о каменный пол не было. Я потрясенно смотрела на туман, полетевший ко мне, с шипением на пол сыпался песок.

Святые и грешники! Куски пинвиума рассыпались!

ДВАДЦАТЬ:

Мой гнев отравлял пинвиум?

– Что ты сделала? – прошептала Тали, впившись в мою руку.

– Ничего. Я все делала как раньше.

– Но его нет, Ниа.

Не совсем, но песок нам не поможет. Ничто нам не поможет.

Испуганный шепот донесся от учеников.

– Нет?

– Больше нет пинвиума?

– Только не снова!

Тихие всхлипы. Я хотела сжаться на полу и рыдать с ними.

– Я никогда такого не видела, - сказала Тали.

– Не знаю, что случилось, - я не могла его разрушить. Святые не могли так издеваться. В чем прок от чудовища, меняющего и разрушающего то, что могло помочь тем, кому больно?

Я махнула Айлин.

– Неси остальное. Может, я слишком много сразу бросила.

Она собрала пинвиум с пола и отдала. Я бросила один кусок, он вспыхнул, как обычно. Одна из учениц захлопала, другие заглушили ее.

– Видите? Сработало! Не знаю, что случилось до этого.

Я бросила второй. Он вспыхнул и превратился в песок. Стоны наполнили комнату.

– Я не… он просто… - я, раскрыв рот, смотрела на дверь. Пинвиум пропал, но теперь белые точки покрывали полоску в фут высотой в центре двери.

Я бросила по очереди еще два куска. Все рассыпались.

– Может, пинвиум не выдержал столько боли? – сказал Данэлло. – Как люди?

Бам!

Мы закричали, дверь выгнулась, словно надули пузырь. Там, где были белые точки. Святые! Вспышки боли вредили людям, могли они вредить и предметам?

– Они прорываются, - сказал Данэлло, толкая койки. – Нам нужно оружие. Кионэ, помогай нам!

Я побежала за кроватями, тянула их к баррикадам. Нужно было отогнать стражей. Защитить Тали и учеников. Прошу, пусть люди страдали из-за меня не зря.

Айлин принялась искать в шкафах оружие, разбрасывала тряпки за плечо, роясь на полках. Ученики последовали ее примеру.

Бам!

Стражи толкали треснувшую дверь, в брешь проник меч, за ним рука попыталась нащупать засов. Данэлло ударил кулаком по руке, и она убралась.

Ученики нервно скулили. Исцеленные ученики сжались вместе. Я так сильно пыталась спасти их, но сделала все только хуже. Светоч нас убьет. Мы для него ничто. Всего лишь пинвиум.

– Айлин, - позвал Данэлло. – Оружия не нашлось?

– Нет!

– Да, - прошептала я, развернувшись. Может, я не была и не буду Целителем, но сейчас нам не нужно было исцеление, нам нужно было оружие. Тут я могла помочь. У меня была целая комната боли. – Мне нужен ученик!

Кионэ выдохнул.

– Ты используешь их для баррикады?

– Нет, балда. Я буду исцелять их и при этом отгонять стражей, - Кионэ застыл, но Данэлло подхватил с ближайшей койки девочку с одной лентой, она была на пару лет старше меня. Она была в сознании, сжимала зубы от боли, но протянула мне руку.