В голове зашумело.

– За что? – словно со стороны услышала я себя. Мотнула головой и сжала пальцами виски: - Нет, не верю!

– Аля, - Поль налил в стакан воды из кувшина и сунул мне в руки. – Что ты вообще обо мне знаешь?

– Ну, - я залпом проглотила воду, - тебе тридцать один. Родители умерли, близких нет...

– Юрист, - усмехнулся Поль. Он поднялся и отошел к камину. – Это правда, но... не вся. Я остался сиротой в семнадцать. Единственный наследник, барон... идеалист. Я видел, как обижают крестьян, как моим знакомым все сходит с рук, лишь потому, что они в фаворе у Ее Величества... Тогда мне казалось, что вся эта система несправедлива. И я должен сделать хоть что-то, попытаться...

Он умолк и обернулся, глядя на меня потемневшими глазами.

– Что было дальше? – тихонько спросила я.

Поль мотнул головой.

– Я ввязался в заговор.

– Ох, - я прижала ладонь ко рту. В голове тут же всплыла история декабристов. – И вас разоблачили?

– Само собой, - скупо усмехнулся Поль. – Четверых казнили, остальных ждали рудники. Меня... пощадили.

Я сглотнула, подтянула колени к груди и обняла их.

– Ты ведь уже отбыл свое наказание? Так почему не ушел? И... ну, не знаю. Не завел семью?

– Куда? – горько спросил Поль. Тени от камина ложились странно, делая его лицо похожим на вырезанную из дерева маску. – Ни гражданства, ни дома, ни дохода. Что я мог предложить честной женщине?

– А... я? – выдавила я с трудом.

– Теперь у меня есть, куда привести жену, - ответил Поль устало. – К тому же тебе, иномирянке, этот брак был нужен не меньше. Я так считал. Моё имя...

– Знаешь что? – я вскочила, и пустой стакан, звеня, покатился по полу. Я сжала кулаки и замерла напротив Поля – прямого, натянутого, как струна. – Если ты считаешь меня такой...

Я заставила себя замолчать и отвернулась.

Поль вдруг обнял меня за плечи, прижал к себе.

– Прости. Я опять сглупил.

В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату впорхнула горничная с подносом.

– Ой, - она мило покраснела. – Извините! Я принесла ужин. Накрывать?

От ее любопытного взгляда, конечно, не укрылся ни оброненный стакан, ни мрачное настроение Поля.

– Я поем у себя, - решил Поль. – Отдыхай.

Легонько поцеловал меня – и стремительно вышел...

Я прикусила губу. Лидия накрывала на стол, бросая на меня любопытные взгляды.

Наконец она поправила салфетку, полюбовалась делом своих рук и спросила тихонько:

– Госпожа, может, вам еще чего принести? Ну, успокоительные капли там... Хотите?

– Нет, спасибо, - я попыталась улыбнуться.

Не хватало только запустить сплетню, что Поль меня обижает! А Лидия уже явно так решила.

– Ваш муж, он... – начала она, и я не выдержала.

– Спасибо, мне больше ничего не нужно!

Она надула губы.

– Как прикажете, - она сделала небрежный книксен и упорхнула.

Я поела, наскоро умылась и забралась в постель.

Спряталась под одеяло и думала, думала...

Судимость Поля оказалась для меня потрясением. Но он ведь не убийца и не насильник! Просто идеалист.

А я сама? Мало ли я рисковала? Вспомнить хоть ту историю с лжесвидетельством...

Я не могла поступить иначе! Вот и Поль – не смог...

***

Проснулась я, когда уже рассвело.

Тепло, только руку я, кажется, отлежала... Уй!

– Доброе утро, - шепнул Поль мне в макушку, и я, дернувшись, чуть не прикусила язык.

– Привет, - а голос-то какой хриплый!
– Как ты тут оказался?

Глупый вопрос...

Я с трудом повернулась в плотном коконе одеяла и оперлась на локоть.

– Хотел тебя разбудить, но ты так сладко спала... – он улыбнулся. – И не переживай, никто о тебе плохого не подумает. Я же твой муж.

Я на минуту зависла. Он что, решил, что меня волнуют сплетни?

– Поль, - ответила я ему в тон, - ты настоящий рыцарь! – и добавила печально: - А жаль...

На выражение его лица Поля стоило посмотреть.

Соображал он быстро, и несколько мгновений спустя мы уже вовсю целовались...

Стук в дверь, как обычно, был удивительно некстати.

Поль с видимым нежеланием отстранился, укрыл меня одеялом (и когда оно успело сползти?!) и разрешил хрипловато:

– Войдите!