Зато «скелет» вдруг округлил глаза и дернул ее за рукав дорогого костюма.

Она раздраженно обернулась:

– Что?

Худой смотрел только на Нюра.

– Простите, - он прочистил горло. – Тот самый Нюр?

Карлик широко улыбнулся.

– Именно, коллега! Нюр, сын Бавура, сына Фундина.

Худой сглотнул и тоже назвался:

– Морей Моревич.

– Рад знакомству, - ответил Нюр церемонно и склонил голову буквально на сантиметр.

– Взаимно! – ответил худой как-то заторможено.

Это оказалось последней каплей.

– Что здесь происходит? – повысила голос лиса.

– Это же Нюр! – в голосе худого слышалось благоговение.

– И? – раздраженно спросила она.

Морей Моревич посмотрел на нее, как на дуру.

– Тот самый Нюр.

Похоже, до нее наконец дошло.

– О-о-о, - протянула она, хлопая рыжими ресницами. – Тот самый?!

– Именно! – вмешался карлик, которому явно надоело наблюдать этот цирк. – И на этом разрешите откланяться. Надеюсь, вы примете... хм, правильное решение, коллеги!

Он спрыгнул со стула, церемонно предложил мне руку.

Я на негнущихся ногах вышла из кабинета...

Нюр чуть не волоком вытащил меня на улицу, приговаривая:

– Тебе надо на воздух, девочка. Сразу станет легче.

И правда – стало.

– О чем они говорили? – спросила я, немного придя в себя. – Ты их знаешь?

Он поморщился и перебрался в тень. Яркий солнечный свет он не любил, хотя вытерпеть мог.

– Скорее они меня, - Нюр присел на бортик фонтана. – Я многих знаю, и еще больше народа знает меня. Так легче работать.

Я только плечами пожала.

– И что теперь?

– Теперь? – он прищурился. – Считай, что вопрос улажен. Только квитанцию все равно надо бы найти. На всякий случай.

– Конечно, - я закивала. – Сейчас схожу на почту, узнаю.

– Так и сделаем! – он потер руки. – А я пока кое-чем займусь...

***

Возле запертого центрального отделения «Голубики» (вообще-то «Голубь и ко», но название быстро переиначили) собралась толпа.

Так себе толпа, довольно жиденькая, но настроенная решительно.

– Безобразие! – возмущалась грузная тетенька, вытирая лицо мятым платком. День выдался жаркий. – Нас же налоговая оштрафует, что отчеты не сдали! Потеряли они их, сволочи!

– А я билеты сыну отправила, - вторила ей худощавая дама с ярко-голубыми волосами. Эдакая постаревшая Мальвина. – Разумеется, теперь они пропали!

– Куда? – заинтересовалась грузная, одергивая мешковатое платье. – В смысле, куда билеты? В отпуск?

– Простите? – голубоволосая приподняла синие брови. – Ох, нет! В консерваторию, на концерт.

Тетенька скривилась, словно разжевала лимон.

Но лекцию толкать не стала. Вместо этого толкнула речь, которая заканчивалась словами:

– Кто за это ответит?!

– Почта, конечно же! – в едином порыве решила толпа.

И надо же было какому-то работнику почты именно в этот момент выйти наружу!

Он поежился под крайне недоброжелательными взглядами и бочком-бочком направился к припаркованному в стороне демобилю последней модели.

Дриад (или как там называются дриады-мужчины?), судя по дубовой коже и похожим на листочки волосам.

– Эй, вы куда? – возмутился кто-то. – А кто нам скажет, где наша почта?

– Да, где?! – загалдели вокруг.

– Мы во всем разберемся! – пообещал работник почты, затравленно озираясь. – В ближайшее время!

И юркнул в салон...

– М-да, - дама с голубыми волосами наморщила нос. – Боюсь, у нас мало шансов добиться компенсации.

– Это мы еще посмотрим! – грузная тетенька добыла из сумки коробочку конфет. – Угощайтесь!

Подтаявший шоколад аппетита не вызывал, но я вежливо взяла одну штуку.

– И что же мы можем предпринять? – поинтересовалась интеллигентка, вытирая пальчики платком.

– Нужно писать жалобу! – решилась я. Такие пробивные люди меня завораживают и немного пугают. – В орган защиты прав потребителей. А в дальнейшем подавать иск в суд.

Грузная дама тут же сделала стойку.

– А ты юрист, да?

Я вынужденно кивнула.

– Вот ты-то нам и нужна! – довольно заявила она.

И я чуть не попятилась, настолько... предвкушающе это прозвучало.