От почты я ушла только через час.

Пока записала все имена, адреса, суть претензий... Муторное это дело – коллективная жалоба!

Но кто, если не я?

***

Я устала и перенервничала, так что еле плелась, глядя под ноги.

И чуть не столкнулась в дверях офиса с подозрительно знакомым типом.

Вежливо посторонилась, давая ему выйти. И как наскипидаренная рванулась внутрь.

Карлик восседал на столе в кабинете, занятый набиванием любимой «большой» трубки.

У Нюра их была целая коллекция, и я уже худо-бедно различала некоторые экземпляры. Эту – из темного дерева, украшенную резьбой – он вынимал в хорошем настроении.

– О, Аля! А почему пыхтишь? – поинтересовался он безмятежно, покачивая ногой.

– А как ты думаешь? – буркнула я, сжав кулаки. – Я думала, мы компаньоны!

– Компаньоны, - подтвердил карлик. – А что?

– От тебя только что вышел тип с почты. Ты что, взялся за дело против меня?!

Почему-то было очень обидно.

– Сядь, - Нюр даже не повысил голоса, только трубку отложил. Но я почему-то покорно плюхнулась в кресло. – Это еще что за фокусы? Наша работа – помогать тем, кому это нужно.

– Кто платит, - поправила я горько.

– И это тоже, - пожал плечами он. – Можешь работать бесплатно, кто тебе не дает? Вопрос только, за что жить будешь. Но судить клиентов ты точно не имеешь права. Понимаешь?

Я насуплено молчала.

А Нюр продолжил спокойно:

– Сколько тебе лет, девочка? Ведь больше двадцати уже. И до сих пор веришь, что бывает только белое и черное? Пора взрослеть.

Я не стала спорить.

Куратор то же самое говорила, только другими словами.

И все равно это неправильно!

Мы же не... продажные девицы, чтобы ложиться под того, кто больше заплатит!

А может, это везде так? И придется делать, что говорят или выметаться?

Как с Полем...

Я встала и побрела к выходу.

– Аля! – окликнул Нюр, когда я уже взялась за дверную ручку.

– Что? – отозвалась я мрачно.

Глаза на мокром месте, только разреветься не хватало.

– Я не буду вести дело против тебя, - проговорил он мягко. – Господин Даурэ просил взяться за дело его компании против недобросовестных конкурентов.

– Что?! – слезы мгновенно высохли, и я резко обернулась.

Нюр затянулся, выпустил дым и покачал головой:

– Ты и правда видишь только белое и черное. На самом деле «Голубику» пытаются вытеснить с рынка. Новые какие-то типы, не местные, которые решили заменить голубей на сов. По-своему неплохая мысль, но днем совам летать тяжело, так что конкуренции они не выдержат. Вот и организуют «Голубике» подставы вроде вчерашней. Как-то пропихнули в отдел по борьбе с наркотиками наводку, мол, почтой пересылают наркотики. А те и рады стараться – обыск, изъятие голубей и все такое. Работа «Голубики» парализована. Теперь понимаешь?

Я через силу кивнула.

– Что ты собираешься делать? Жаловаться в антимонопольный комитет?

Карлик легкомысленно отмахнулся.

– Думаю, не придется. Подниму старые связи, кое с кем перемолвлюсь словечком... А ты отдыхай.

***

Отдыхала я до самого вечера.

Настроение было отвратительное. Что называется, крокодил не ловится, не растет кокос.

Я пыталась читать, прибираться, сортировать почту... Все валилось из рук.

Нюр куда-то исчез и вернулся только к ужину – свежий и сияющий.

– Скоро будут гости, - сообщил он, наворачивая суп.

– Из «Голубики»? – спросила я, старательно разглядывая овощи в тарелке.

– Не только, - загадочно ответил карлик. – Если интересно, можешь посидеть в уголке.

Я подумала и кивнула. Почему бы и нет?

Интересно, что он задумал?..

Господин Даурэ оказался пунктуальным – он пришел даже раньше назначенного часа.

Я только успела его проводить, как снова позвонили. Ровно семь.

Сгорая от любопытства, я открыла дверь.

Высокий темноволосый мужчина в золотых очках и со шрамом на лбу бросил:

– Я – Роттер. К Нюру.

И пошагал прямо к нужному кабинету, на голоса.

Я пожала плечами и пошла следом.

Покрасневший клиент что-то пытался втолковать карлику, а тот флегматично отвечал:

– Это самый простой путь.

– Для кого? – буркнул господин Даурэ.

– Для всех, - Нюр пыхнул трубкой и повернулся к господину Роттеру. – А вот и вы. Проходите!