Шрифт:
«Интересно, у меня на боку осталось хоть какое-то мясо? — отстранённо подумал Рок, не в силах подняться, — или он его с собой забрал?
Упавший, он вдруг увидел напротив навсегда застывшие синие глаза.
Тяжело дышащий Сов, прихрамывая, подошёл к хозяину и сел рядом. Рок некоторое время тупо смотрел на него, не пытаясь подняться с такого нежного снега, приятно холодившего пульсирующий бок.
«Мы что, всех сделали? — вяло продолжал размышлять Рок, — мне казалось, что их было больше»
Сов, тихонько заскулив, лёг рядом и, прижавшись к хозяину, лизнул его в лицо. Мокрым носом ткнулся в ладонь. Ресницы Рока дрогнули.
«Сов тоже ранен, вон какие царапины на боку. Кто ж о нём позаботится, если я тут умру?»
— Сов, — хрипло выдохнул юноша. Пёс встрепенулся, — пошли… домой. По…поможешь мне?
«Что поделать, помогу, а как же иначе?» — было в его больших умных глазах. Сов понимающе опустил голову, чтобы хозяину было удобнее схватиться за его шею. Темляк, словно живое существо, обвил правую руку, не дав ножу затеряться в снежном царстве. Рок, обняв за мощную шею своего друга, перетащил своё обессилившее тело через хребет пса, осторожно подхватил темляк пальцами левой руки. Сов, с трудом встав, сделал несколько тяжёлых шагов.
«Сознание. Надо остаться в сознании, — Рок, сцепив зубы от простреливающей на каждом шагу боли, попытался помочь Сову, но ноги, особенно раненая, едва шевелились. Иногда подпихивать себя удавалось, но даже такое слабое действие вызывало головокружение. Рок упрямо боролся с подступающей темнотой, а путь все не кончался. Сов, не менее упрямо наклонив вперёд лобастую голову, переставлял лапы, стремясь в сторожку. И медленно, шаг за шагом, приближались они к такой близкой, и одновременно далёкой цели. В смутном тумане, залепляющем глаза, юноша видел знакомый силуэт своего дома. — «Я должен быть в сознании, надо открыть дверь, впустить Сова, иначе мы замерзнем на улице…»
За их спиной оставалась кровавая полоса.
Величественен сосновый лес, краем заходящий на горы Передела, и плавно опускающийся к пригороду Скайлайда. Другая его сторона терялась в туманной дали, и даже с самой высокой башни Скайлайда нельзя было увидеть его пределов. Однажды Рок забрался на эту башню — и видел закатное солнце, цепляющееся за верхушки деревьев. Как тепло светило оно тогда, каким золотом и персиковой нежностью сияли окружающие его облака. Теплом… безмятежностью…
Когда хозяин сполз по собачьему боку обратно в снег и так и остался лежать без движения, Сов обернулся и некоторое время ждал, пока хозяин снова за него не схватится. Но тот не двигался, распластавшись. Тяжелое дыхание вырывалось изо рта облачком пара. Покрутившись около него некоторое время, Сов схватил его зубами за воротник куртки и, пятясь, поволок последние несколько десятков метров.
Рок очнулся от того, что Сов вылизывал его лицо, периодически громко поскуливая. За шиворот куртки попал снег, морозя кожу. Рок догадался, что всё же ненадолго потерял сознание и Сов тащил его сам. Разлепив глаза, он увидел перед собой знакомую дверь.
«Встать. Немножко. Ненадолго. Надо встать, — уговаривал он сам себя, оперев руки на тяжело вздохнувшего Сова, Рок неуклюже облокотился о стену, и, передохнув, подцепил в кармане ключ. Массивный замок упал в снег, но Рок, не обратив на это внимания, правой рукой умудрился приоткрыть дверь и кое-как ввалился в сторожку. Сов, протиснувшись следом, лёг на пороге и начал вылизывать себе бок. На его чёрной шкуре запеклась кровь. Рок, с трудом прикрыл ставшую такой тяжёлой дверь, поковылял к печке. Тупо посмотрев на не такую уж и высокую полку печи, Рок стянул с неё своё овечье одеяло и лёг на пол, прикрывшись им прямо поверх куртки. Сов, некоторое время полежав, встал и, подойдя к хозяину, прижался к нему всем боком.
Рок едва заметно улыбнулся, находясь уже в спасительном забытьи.
Было тепло. Вокруг витали какие-то запахи, приятные, травяные. Запах перебивался сильным собачьим духом. Думать ни о чём не хотелось. Был слышен звук потрескивающих в печи дров. К нему иногда присоединялся тихий стук и шуршание страниц. Рок лежал, чувствуя невероятную усталость. Рядом привычно пошевелился Сов.
«Сов же ранен, — пришла в пустую голову первая мысль. Эта мысль заставила Рока разлепить глаза и, сфокусировавшись, осмотреться. Он был в своей сторожке. Лежал на полу на чем-то тёплом и был прикрыт своим одеялом. Рядом, вытянув лапы, дремал верный Сов. Его многочисленные раны были покрыты коркой, но не гноили. Бок пса мерно вздымался.
«Как хорошо, — снова прикрыв глаза, подумал Рок. — И как хорошо всё видно. Хороший фонарь горит…, на улице уже темно…, значит, меня кто-то спас. Кто-то сидит за столом…, не могу разглядеть…»
— Не двигайся, Рок, — раздался какой-то знакомый тихий голос, — не береди свои раны. Приоткрой рот — я напою тебя полезным отваром.
Рок послушно раздвинул губы. Кто-то заботливо приподнял его голову, и начал вливать ему в рот вкусный, явно на меду, травяной отвар.
— Спи, а за пса не беспокойся — на нём все заживает, как на собаке, — было слышно, что говоривший улыбается, его голос убаюкивал, и Рок расслабился, умиротворённо принимая вновь подступающую темноту.
Четвёртый день.
Привычно проснувшись рано, Рок открыл глаза и попытался повернуться на бок. Бок тут же прострелило болью. Охнув, Рок откинулся обратно и тут же вспомнил вчерашний день.
«Мда, настолько плохого выходного я вспомнить не могу, — перебирая события в памяти, размышлял юноша, — интересно, кто меня спас?»
В сторожке было тепло и тихо. В рассветных сумерках было видно несколько книг, разложенных на столе, большая ступка и чашка. Какие-то засушенные травы частью лежали на столе, частью были подвешены на стене. На стуле лежала раскрытая сумка Рока и рядом ещё одна. В углу стояли бутылки с молоком, а в ногах, чуть дальше от печи, — его котелок с остывшей за ночь водой и ворох окровавленной, явно ни на что не годной одежды.