– Можешь объяснить понятнее?

– Да мне самому не все понятно. Стараюсь решать проблему в динамике, по мере поступления сведений. Вкратце, все обстоит так: некая группировка чрезвычайно умело захватывает и подчиняет себе территории. Само по себе, для эгоистичного мира Улья это большая редкость, хотя в его истории были попытки захватить большие территории и создать что-то типа квазигосударства. Ни одна из них ничем хорошим не закончилась. Улей чересчур подвижен, чтобы строить на нем что-то монументальное и на века. Тем не менее, провокация с захватом территории выглядит успешной, что косвенно указывает на организаторов, знающих ошибки прочих завоевателей.

– Как нам убедить, что тебя здесь нет?

– Нам надо...
– Тихо произнес Мираж.
– Создать видимость сопротивления в другом месте. Я не хочу, чтобы эти головорезы дошли до "Бастиона". Тебе же не надо объяснять почему?

– Ты намекаешь на "Затерянный мир".

– Именно. Я создал это место и мне оно нравится.

– Что показал допрос?

– Свои выводы я оставлю при себе. Пока. Им нужно дозреть.

– Кто-то из рейдеров на самом деле разведчик?
– Предположил Рэб.

– Самый главный разведчик здесь Михалыч. Корыстным типом оказался.

– Как поступишь с ним?

– Везунчик перепрограммирует его.

– То есть?

– Напичкает его память ложными воспоминаниями, а другие заблокирует. Это ж гуманнее, чем расстрелять?

– Гораздо.

Группа бастионовцев постоловалась в стабе до вечера. За это время произошли две драки, и одна из них со стрельбой. Обиженные рейдеры пытались компенсировать потрепанное допросами самолюбие. Хорошо обученные бойцы не оставили им никаких шансов и на будущее дали хороший урок воздержания от глупостей.

Колонна покинула стаб перед самым закатом. Под растерянный взгляд Михалыча, пытающегося у себя в голове привести в порядок разбежавшиеся по углам мысли, и грязные ругательства рейдеров, произносимые почти шепотом, группа машин двинулась к следующему чек-поинту.

Рэб радовался, что взрыв не повредил лампочки в фарах. Скакать по буеракам проселков без света было бы тяжело. Скрипач и Полярник спали сзади в обнимку с оружием. Махоуни тоже клевал носом, но на каждой кочке просыпался и смотрел по окнам.

– У меня товарищ был, я его окрестил Дизелем, так у него дар открылся к ночному зрению. Мы с ним по ночам без света спокойно ездили.
– Произнес Рэб, когда Махоуни в очередной раз открыл глаза.

Воспоминание о Дизеле, его дочери Крофт, о Скорняке, о погибшем Крабе всколыхнули в душе теплое чувство ностальгии. Время, когда они были вместе, вспоминалось, как период непроходящего счастья. Так оно, конечно, не было, случалось всякое, но память доставала из своих хранилищ только приятные моменты.

– Погиб?
– Спросил Махоуни?

– Кто? А, не, не знаю, надеюсь жив.
– Рэб выплыл из воспоминаний.
– Далеко он отсюда, Мираж говорит в двух тысячах километров. Там у нас стаб был свой "Затерянный мир". В горах. Место интересное, небольшая долина стаб, окруженная стенами-кластерами. Людей вокруг мало и мутантов тоже.

Рэб рассказывал о "Затерянном мире" как рассказывает человек о своем доме, прожив долгое время на чужбине. Воспоминание подпитывало его силой и надеждой вернуться.

– Думаешь, сгонять туда?

– Думаю.

– Когда?

– Когда у вас проблемы закончатся, чтоб с чистой совестью можно было отправиться.

– Проблемы в Улье никогда не закончатся.
– Хмыкнул Махоуни.
– Я часто думаю про твой поступок Рэб, зачем ты вернулся? Я рад, конечно, что такой опытный человек появился в нашей команде, но как нужно отбить себе голову, чтобы так поступить?

Скрипач и Полярник зашевелились и открыли глаза. Ответ Рэба на вопрос Махоуни их тоже сильно заинтересовал. Рэб не знал что ответить. Чтобы понять его, им нужно было прожить ту же самую жизнь, которую он прожил в свой первый раз.

– В моей жизни здесь было больше смысла.
– Единственный разумный ответ пришел на ум Рэбу.
– Ты же мечтаешь сбежать отсюда, чтобы избавиться от вечного страха, преследующего тебя?

– Ну, типа того. Это же нормально.

– А вот у Миража нет такого страха. У него идея, которая приносит его жизни смысл. У меня тоже была такая идея. Когда я снова оказался на Земле, то скоро понял, что не вижу смысла в спокойной жизни. Я же не растение.

Сзади присвистнули. Махоуни загрузился и пытался осмыслить сказанное.