Рэб отсчитал сто пятьдесят тысяч. Евгений отдал координаты небрежно записанные карандашом на листке.

– Там изгиб реки и густой кустарник под обрывом. Я все затолкал в лисью нору, и хорошо замаскировал, без фоток сроду не найдешь.

– Далеко отсюда?

– Километров сто двадцать, у самой границы с Казахстаном. Это на тот случай, если бы спалили и пришлось быстро драпать. Так, что имей ввиду.

– Нет, я тебе деньги сперва отдам.

– Ладно, давай, пока.
– Евгений снова протянул руку и крепко сжал ладонь Рэба.

При этом он поймал взгляд Рэба и задержал его, чтобы убедиться в том, что его не обманывают. Рэб выдержал взгляд, открыто глядя в глаза. Евгения это успокоило. Он развернулся и ушел, напевая под нос какую-то песню.

Семьсот тысяч за оружие было нормальной платой. Новое, в магазинах, было не купить за эти деньги с таким количеством патронов. Хотелось верить, что Евгений считал себя мужиком до конца и не подсунул негодный товар. Рэб забил координаты в интерактивные карты. Флажок показал ему приток Урала. Места вокруг него были дикими, рядом ни одной деревеньки, ни одной дороги, достойной быть занесенной в карту.

Рэб решил отправляться в путь ранним утром. Евгений переслал несколько фотографий электронной почтой, как и обещал. Он даже подрисовал стрелки и метры, чтобы было понятнее. Рэб перефотографировал их в телефон, чтобы всегда иметь под рукой.

Он стал рано утром, вышел во двор и обомлел. Вокруг стоял такой плотный туман, и он был так похож на кислый туман во время копирования кластера, что непроизвольно Рэб зашмыгал носом, пытаясь унюхать знакомый кислый запах. Нет, туман пах прохладой и сыростью. Но неожиданное сходство так сильно растормошило воспоминания, что Рэбу пришлось уговаривать себя успокоиться.

Пустой город в тумане очень походил на Улей. Светофоры переключали цвета, как-будто сами для себя, по инерции или из-за страха, что остались одни. Первые автомобили и сонные пешеходы на самом выезде из города, сняли наваждение. За городом ветер быстро разорвал туман в клочья. Встающее из-за холмов солнце светило в зеркала заднего хода и добивало последние остатки тумана спрятавшегося в оврагах и низинах. Спустя два часа движение на дороге ожило и все утренние переживания забылись.

"Буханка" съехала на проселок и поскакала по неровному, заросшему щирицей, проселку. Несколько лет этот неприметный проселок не использовался, это точно. Колея у дороги была высокой, как будто по ней ездили только грузовики или трактора. Обрабатываемых полей Рэб не увидел, зато на глаза ему попались законсервированные нефтяные вышки. Причина глубокой колеи стала ясна, как и причина того, почему полями никто не пользуется.

Через пятнадцать километров закончился и проселок. Он уперся в последнюю вышку. Дальше была только степь, перерезанная оврагами. Интернет здесь почти не ловил. Рэб забрался на крышу "буханки", чтобы загрузить карту. До места назначения было еще столько же, сколько он проехал от дороги. Рэб постарался сохранить в зрительной памяти карту. Этот навык приобретенный им в Улье, остался в другой голове. В голове убитого Варном мутанта. Способности отца Анатолия ориентироваться на местности можно было назвать географическим кретинизмом. Холестериновые бляшки, которые разъедала кровь иммунных и мутантов, не позволяли питать достаточно мозг кислородом, чтобы сохранять в нем всю нужную информацию.

Цепкий полный привод тянул машину по влажным склонам лощин. Примитивная рессорная подвеска козлила на кочках, растряхивая содержимое салона вместе с Рэбом. Наконец, впереди замаячила полоса леса, окаймляющего реку. Рэб снизил скорость и по-черепашьи дополз до русла небольшой речки. Достал телефон и попробовал найти подходящие приметы с фотографий. На тех снимках, что прислал Евгений, выделялось дерево с засохшим от середины стволом. Насколько хватало взгляда, такого дерева Рэб не видел. Он решил проехать вдоль реки в одну сторону, а если не найдет дерева то в другую, ориентируясь по своим следам.

Рэб решил начать с западной стороны и не ошибся. Через пару километров он наткнулся на автомобильные следы. Отпечаток шин был похож на грубый протектор шин пикапа Евгения. Километров пять следы тянулись вдоль реки, а потом снова пошли от нее. Рэб поехал следом, но вскоре догадался, что нужно вернуться. Остановился в том месте, где след отворачивал от реки. Его подозрения подтвердились. Здесь были отпечатки сапог и замытые дождем следы, идущие вдоль берега.

Рэб двинулся по ним, нашел спуск к реке и растущую под обрывом старую иву, упавшую ветвями на землю. Верхушка ствола погибла из-за того, что не смогла удержать тяжелые ветви, лопнула посередине и засохла. Рэб встал так, чтобы фотография совпала с реальной картинкой. Правее, за кустами молодого ивняка, скрывалась лисья нора. Рэб пробился через плотные заросли и без труда нашел примятую землю, которой Евгений заткнул свой схрон. Раскопал его.

В рулоне из мешковины лежали пять карабинов. Рэб достал их и разглядел каждый. Парочка стволов явно повидала многое. На одном сбитое, как от ударов, цевье и множество царапин. Однако прицел был в приличном состоянии. Может быть, им и не пользовались, а прикрепили в качестве предпродажной подготовки, по желанию клиента. Второе было просто исцарапано, как от небрежного обращения. А вот такого объема, который заняли патроны для этих винтовок, Рэб не ожидал. По его представлению, пять тысяч патронов, это пара пакетов из супермаркета. На деле оказалось десять цинков и еще пригоршня патронов россыпью. Рэб утомился таскать все это хозяйство верх на кручу.