— Я — киберпони, Рампейдж. Я могу жить столетиями, — спокойно сказала я.

— А этот талисман души может существовать тысячелетиями. Или дольше, — ответила она, — И тебя могут убить через пять минут. Ты живуча, но я не видела, чтобы ты вернулась после дезинтеграции. Это практически шутка для меня. Но если ты умрёшь… тогда все. Я не думаю, что смогу достичь своей цели. Когда Лакуна умерла… я завидовала ей так сильно, что от этого больно. — Она отвернулась, — Я не хочу похоронить всех пони, которых знаю.

Я уставилась на экраны, но в действительности не видела их.

— Я думала, что тебе станет лучше с реколлектором и теми воспоминаниями, которые я нашла.

— О, полагаю, это было интересно, — сказала она, закатывая глаза, — Но это всё ещё память других пони. Других душ пони. У меня нет ни одного воспоминания о детстве, которое было моим. Я не увидела ничего, что показывало, что я больше, чем вещь.

Я остановилась в нерешительности, затем сказала ей:

— Я не могу убить тебя, Рампейдж.

— Конские яблоки. Ты убиваешь лучше, чем я, и мне это нравится, — решительно сказала мне Рампейдж, — Так что я хочу знать, если ты найдешь способ покончить с мной, то ты скажешь мне? Какое-нибудь заклинание. Какое-нибудь устройство. Что-нибудь.

Я посмотрела на неё и увидела в её глазах сомнения и нужду. Она нуждалась в чем-то, что я не могла дать. Даже сейчас, я задавалась вопросом: а сможет ли звёздный меч это сделать. Он режет почти всё что угодно. Может быть, один надрез, и она могла бы жить жизнью обычной пони. Состариться. Умереть. Или это могло мгновенно убить её.

Я сгорбилась и вздохнула.

— Извини, — тихо сказала я. Не сказав ни слова, она снова отвернулась. — Я помогу тебе любым способом, каким могу, кроме этого. Я помогу тебе найти воспоминания. Я буду здесь с тобой и я обещаю тебе, что буду с тобой столь долго, сколько смогу. Я не оставлю тебя одну.

— Мхммм, — неопределённо сказала Рампейдж, подбегая к двери. — Ну, мы искали остальных, да? Лучше вернёмся к этому, — спокойно сказала она. — Не хотелось бы, чтобы они умерли или что-нибудь еще…

Я смотрела, как она выходила, звеня цепями. Затем я положила переднюю ногу на панель, пряча свое лицо в ней, едва заглушая свой крик разочарования, ударяя ногой по экранам рядом со мной. Почему Пинки не могла сказать мне больше? Какой-то ответ говорил, что все идет гладко. Просто на этот раз, с жизнями тысяч на волоске, я хотела чтобы всё шло гладко! Бу похлопала меня по плечу. Она видела этот жест достаточное количество раз, так что думаю, я должна быть рада, что она его знала.

— Кто здесь? — сказал П-21 через громкоговоритель. — Что это там за громыхание?

Я подняла взгляд на экран, который показывал четыре тюремные камеры, и в одной из которых находились П-21 и Скотч Тейп. Красный огонёк рядом со словом «Интерком» показывал, что громкоговоритель в камере был включен. Я оживилась, поднялась, и красный огонёк потух.

— Э… но… чё? — я посмотрела на окровавленную, искорёженную панель управления передо мной, пытаясь найти «открывающую» кнопку. Какую кнопку надо нажать? Где же мои копыта были? Я посмотрела на тихо разговаривающую пару. Если сомневаешься, то нажимай на кнопки!

— Давай же. Какая из них?

На экране, рядом со словом «микрофон» появился зелёный огонёк и я услышала, как Скотч Тейп произнесла:

— Не меняй тему, Пап. У тебя был секс с Блекджек и Глори на Гала, ведь так?

Я замерла. Внезапно, забота о десятках тысяч пони стала казаться не таким уж срочным делом. П-21 скрестил передние ноги и отвернулся.

— Думаю, я начинаю понимать, почему Глори жалуется на головную боль, когда речь заходит одновременно о Девяносто Девятом и сексе, — Скотч Тейп нетерпеливо постучала копытом, и он вздохнул.

— Я был пьян, впервые в жизни. Это было разовое явление.

— Ты был пьян и счастлив, Пап, — возразила Скотч Тейп.

П-21 вздохнул и улыбнулся.

— Ага. Был. Счастливее, чем когда-либо был за долгое время.

Я испытала странное трепетание, которому не было места в кибернетическом теле.

— Ты любишь Блекджек? — спросила Скотч Тейп.

Я немного наклонилась к экрану, мои глаза расширились.

Тут моё копыто соскользнуло и зелёный огонёк пропал как раз в тот момент, когда его губы начали двигаться. Что-то внутри меня щёлкнуло, когда я крикнула: