Сбитый с Винсента капюшон упал, открыв ровно остриженные черные волосы. Лицо, на котором начинала темнеть отрастающая щетина, выглядело болезненно бледным. Хозяин замка часто моргал. Его глаза слезились. Теперь вблизи Ноэн заметил, что они оба были зрячими, но разного цвета: левый - серый, правый - карий.

Как этот человек дожил до своих лет? Сама возможность того, что его младенцем не уничтожили охотники, готовые выискивать "метку" в каждом родимом пятне, увечье, косоглазии, рыжине волос, казалась Ему невероятной. Однако почти сразу Ноэн припомнил слова Филии: охотников на ведьм и колдунов не стало много лет назад.

Ноэн смотрел на его лицо, испытывая ощущение неправильности и... Чего? То был определенно не страх и не отвращение. Тревожная искорка вспыхивала в сознании и тотчас же гасла, не давая проблеска.

– Проклятый свет!
– Винсент натянул капюшон обратно.
– Ты рад небось? Ну, чего уставился? Глаза?

Ноэн с трудом кивнул: это было единственное доступное движение; Его словно связали по рукам и ногам.

– Глаза, - прошипел хозяин.
– Полдетства меня травили из-за них. Родился-то я с серыми, они потом начали меняться ... не знаю, почему... А что от света больно, - то другое...

Винсент опустился на табурет, придвинулся к Нему.

– Вижу, ты присмирел. Некоторые не понимают слов, признают только грубую силу. Ты из таких?

– То же самое я подумал о тебе.

– Выходит, мы оба ошиблись?

Хозяин замка потер ладони друг о друга, подышал на них.

– Чтобы холодными не были, - пояснил он.
– Расстояние здесь ничтожное, не влияет, но я привык касаться, когда работаю...

От этих приготовлений Ноэну стало не по себе.

– Отпусти, - глухо проговорил Он.
– Я сам тебе расскажу...

– Да я не сомневаюсь, что расскажешь. Мне все рассказывали. Ты меня тоже пойми: я не хочу обвинять тебя во лжи. Тут дело в самой природе слов. Слова - это так неточно. Ты подразумеваешь одно, на выходе оно обрастает совсем другим, а из того, что понял я, по существу останется хорошо если половина. Мысль надежней и честней.

Руки потянулись к Его вискам - Ноэн отдернулся, вжавшись в стену.

Он никак не мог помешать: два укола, почти одновременно...

– Иглы?
– поморщился Винсент.
– Жестоко. Нет, я такого делать не буду. Как голова, болит?

– Болит, - удивился Он такому вопросу.

– Досталось сильнее, чем я думал... Ну, да это поправимо. Что ж, попробуем...

Прикосновение все равно оказалось отвратительно холодным. Комната потускнела, отдалилась, но никуда не делась. Никаких видений из прошлого - Его не заставили по новой переживать случившееся. Чужого присутствия Ноэн тоже почти не заметил. Поначалу.

Он смотрел на Винсента, который застыл напротив, и постепенно к Нему приходило понимание, что было не так: искореженная память цеплялась за это бледное лицо и разные глаза, но не находила ничего...

Его охватило неприятное ощущение слежки. Он был полностью открыт - ни спрятаться от изучающего взгляда, ни вытолкнуть чужака из своего разума.

"Это не может продолжаться долго, - успокаивал себя рыцарь.
– Сколько у меня тех воспоминаний?"

Ноэн стал проваливаться в мешанину беспорядочных образов и мыслей.

– Так... Хорошо... Постой-ка... Здесь еще что-то есть... Давай, возвращайся!
– Его бесцеремонно хлопнули по щекам. Раздался щелчок пальцев.

– Сукин ты сын!
– пробормотал со злостью рыцарь.

Комната вернулась, а вместе с ней и хозяин замка. Винсент сосредоточенно прищурился, высматривая что-то в Его глазах.

– Силы ругаться есть - значит, выдержишь и дальше.

Ноэн едва не взвыл, когда ледяные руки вновь дотронулись до Его головы. Все повторилось с начала, с той лишь разницей, что вмешательство превратилось в настоящее мучение: как если бы вытягивали и тащили наружу самую душу. Потом наступила темнота.

* * *

Чувства понемногу возвращались. Ноэн вяло окинул взглядом помещение: Винсент стоял на середине и выглядел то ли растерянным, то ли испуганным.

– Я...
– хозяин замка нервно сглотнул.
– Я-то думал, уже ничему в этом мире не удивлюсь...

Больше Его никто не удерживал. Ноэн подскочил с ненавистного пыточного сидения и схватил негодяя за ворот. От рывка тот лязгнул зубами, но не сопротивлялся.